И как же сейчас его не хватает.
— Я соберу в саду листья малины, чтобы приготовить для вас успокаивающий отвар, и добавлю немного мяты. — слышу Манук и снова смотрю на неё, кажется, она заметила перемену в моём настроении. — Так, вы сможете совладать со своей магией и понять её природу.
— С отваром, пожалуй, я сама разберусь — говорит Агнес и поднимается — А ты посиди немного с моей госпожой.
— И кто же тебя так? — спрашиваю я и сажусь удобнее. В комнате давящее молчание, которое заполняют звуки из сада.
— Матушка. Она на меня сердится из-за того, что я семью опозорила. Но я ничего не делала. — отвечает Манук и опускает глаза. — У меня есть немного золотых, то, что я скопила. Меня не надо содержать, и платить за работу не надо. Вы только прочь не гоните.
— Твоя мать тебя в самом деле продаст …как ты назвала её имя?
— Равена Эппл-Ярд. — отвечает и поднимает на меня глаза. На мгновение в её потухшем взгляде вспыхивает эмоция, очень похожая на злость, — Матушка меня ей продаст. А у неё таверна и много нетрезвых лесорубов и приезжих солдат.
Сжимаюсь, стоит только представить это и шумно выдыхаю.
Жалко девчонку настолько, что сердце сжимается.
— А сколько тебе лет, Манук?
— Семнадцать, но совсем скоро мне восемнадцать исполниться. Через несколько недель, госпожа. — отвечает она и смотрит с надеждой. — Я могу мыть полы и в саду работать буду.
— Что же мы с тобой будем делать, когда матушка твоя за тобой явится?
— Не явится она за мной. — тяжело вздыхает девчонка. — Я для неё позор.
— Хорошо. Оставайся пока, а позже во всём разберёмся. — говорю и снова откидываюсь на подушку и закрываю глаза.
Прислушиваюсь к своим ощущениям и не могу сдержать улыбку.
Приятное тепло разливается по телу, чувствую, как покалывают кончики пальцев, и в самом деле сейчас чувствую себя наполненной.
Остаётся лишь разобраться, как моя магия работает. Мысли уносят меня в воспоминания об отце, о наших с ним разговорах и о том, как он мечтал увидеть пробуждение моей магии и помочь мне её принять.
Открываю глаза и прислушиваюсь.
Сердце вдруг сжимается и бросает в жар, когда слышу у двери мужской голос.
Поднимаюсь и прохожу через гостиную в коридор, становлюсь невольным свидетелем разговора Манук с нашим гостем.
— Пришёл убедиться, что слухи не лгут, Ману. Я думал, твоя мать забила тебя, чтобы избавиться от позора, а ты жива и здорова, — усмехается молодой человек.
На вид не больше двадцати. Высокий, одет в тёмно-синий строгий костюм и белоснежную накрахмаленную рубашку.
Солнце ласкает его золотые волосы, а ветер игриво подхватывает пряди, что упали на лоб и глаза.
На его красивом, молодом лице я замечаю наглую и мерзкую улыбочку, что растягивает его очерченные губы.
— Это ты опозорил меня — отзывается Манук и вжимает голову в плечи.
— Перестань. Я тебя ждал, Ману, думал, придёшь ко мне умолять о прощении — делает шаг ближе и заглядывает в лицо девушки — а когда услышал, что ты здесь, решил поговорить с тобой ещё раз. Ты ведь неграмотная, оттого, может, и не поняла моих нежных намёков. Мне следовало сказать всё прямо такой непроходимой тупице, как ты. Тебе некуда деваться, и я любезно возьму тебя в свою постель — нагло посмеивается он — не женой, конечно, но для ночных развлечений вполне подойдёшь.
— Что здесь происходит? — вмешиваюсь я и быстрым шагом подхожу ближе к ним.
Что он себе позволяет?
Мне неприятно слышать всё, что вылетает из его грязного рта.
Наш гость делает глубокий вдох и нагло осматривает меня снизу вверх, непростительно долго задерживая взгляд на моей груди.