В голосе графа звучало столько горечи, что мне стало его даже жаль.
— Но ему же не удалось, — попыталась я утешить его. — Так что не вини себя слишком сильно.
— Могло бы и получиться, — мрачно заметил граф, опуская голову. — Если бы не этот твой… питомец.
— Птах?
— Ага, — граф улыбнулся и свистнул.
Тотчас из соседней комнаты примчался Птах и с разбега прыгнул на колени графу. Тот погладил зверька.
— Примчался, я как раз был в правом крыле, и криков бы в любом случае не услышал. А он прилетел, как фурия и буквально зубами оттащил меня от…
Граф замолчал.
— Я показывал ей телескоп в обсерватории, — смущенно продолжил граф. — Маркиза заявила, что увлекается астрономией, вот я и…
— Вами она увлекается, а не астрономией, — пробурчала я, отворачиваясь. Голова начала сильно болеть, и даже разговаривать мне становилось больно.
— Но я их выгнал! — воскликнул граф. — И маркизу, и этого придурка ее братца, и даже Голоку уволил, пусть едет в поместье Шевалон, травит там муравьев!
— Хорошо, — проговорила я из последних сил. — А теперь мне надо отдохнуть. Извините.
В следующий момент я уже крепко спала, утомленная всем произошедшим.
— Госпожа, вы как? — острожный шепот выдернул меня из блаженного забытья.
В комнате было темно, и лишь у изголовья мерцала единственная свеча.
Надо мной склонилось озабоченное лицо Леи. За ней виднелась смутная темная тень. Граф?
— Как она? — это действительно был муж.
— Вроде приходит в себя, — пробормотала Лея и принялась протирать мое лицо мокрым холодным полотенцем. — У нее жар. Должно быть, шок, который она пережила с братом маркизы, оказался слишком силен.
Граф скрипнул зубами и тихо выругался.
Тем временем Лея поила меня водой. Я выпила две кружки и снова захотела спать.
— Не спите, госпожа, умоляю вас, — почти плакала Лея, а Птах возле меня тихонько поскуливал. — Держитесь, ради всех нас.
— Может, дать еще одну таблетку? — шепотом осведомился граф.
— Если одна не помогла, то вторая вряд ли поможет, — вздохнула Лея. — Уж и не знаю, что делать, господин граф, совсем она плоха.
— Я немедленно еду к Трисмесгиту! — это был последнее, что я смогла расслышать, прежде чем вновь оказаться в теплом ватном облаке, где не было ничего.
Кажется, прошел целый год, прежде чем я вновь стала что-то ощущать. Однако, ощущения эти были не из приятных. Кто-то бил, буквально хлестал меня по щекам отчего голова моталась из стороны в стороны, как у тряпичной куклы.
— Да зачем же так сильно, Трисмегист? — слышался мне чей-то возмущенный голос.
Потом мрачное бормотание в ответ и снова шлепки по лицу.
— Не могу смотреть на это, господин граф, — кажется, жаловалась женщина.
— Да очнись же! — громкий вопль и увесистый шлепок по щеке наконец выдернули меня из сонного забытья.
Открыв глаза, я уставилась на своего мучителя. Это оказался Трисмегист. Он сидел на краю кровати с занесенным в воздухе руками. Увидев, что я смотрю, он с облегчением выдохнул и опустил руки.