— Ну так в чем дело? — спросил Трисмегист, оглядывая меня с любопытством. — Вы с бала что ли?
Я кинула. Барон, прокашлявшись, произнес:
— У нас деликатное дело к вам, господин Трисмегист, необходимо сохранить все в тайне.
Лекарь удивленно кивнул, а я, испугавшись, что сейчас барон расскажет о моей «беременности», быстро выступила вперед, заслонив своего спутника.
— Я хочу поговорить с вами с глазу на глаз!
Трисмегист понимающе кивнул и жестом указал барону на дверь. Тот с некоторым облегчением выдохнул и покорно вышел. Ни один мужчина в мире не любит решать «деликатные» проблемы, усмехнулась я, глядя ему вслед. Затем посмотрела на Трисмегиста.
— Я больше не вернусь в замок. Спрячьте меня сейчас или отправьте обратно в мой мир. Отсюда я заберу только Птаха.
— Птаха? — склонил голову набок лекарь.
— Вашего торсунчика, которого вы мне подарили.
— Его нельзя забрать в ваш мир, — произнес Трисмегист спокойно. — У вас же там нет подобных существ, правда? Кем я его здесь заменю?
Я обреченно кивнула. Действительно, об этом моменте я не подумала. А как я смогу оставить своего питомца совсем одного? Он же будет скучать и ждать свою хозяйку! На глазах у меня навернулись слезы.
— Ну вот видите, — мягко произнес Трисмегист, безошибочно разгадав мое состояние. — У вас уже есть в нашем мире зависимые от вас существа. Как вы их бросите?
Никак. Ответ был настолько очевиден, что я даже не потрудилась его озвучить.
— А этот… ваш спутник, — спросил Трисмегист, сочтя, что вопрос с моим отбытием восвояси закрыт. — Что он имел в виду под «деликатным» делом?
— Это ухажер той Ариды, — выпалила я со злостью. — Привязался ко мне на балу. И я чувствовала себя полной дурой. Он утверждает, что с Аридой у него были отношения и того же ждал от меня!
Трисмегист усмехнулся.
— Вам смешно, — запальчиво произнесла я. — А меня граф чуть со света не сжил. Хотел немедленно в замок увезти и думаю, запереть там в подвале! Поэтому я и сбежала. Теперь вам придется самому забрать Лею и Птаха из замка, а затем спрятать нас всех где-нибудь.
Произнеся все это, я с вызовом скрестила руки на груди и уселась в кресло. Всем своим видом я хотела продемонстрировать, что не сдвинусь с места, пока он что-нибудь не придумает.
Лекарь оперся о свой лабораторный стол, на котором кипело несколько небольших котлов, и посмотрел на меня.
— А у меня для вас есть хорошие новости, — произнес он. — О вашей матери.
— Правда? — не усидев в кресле, я вскочила. — Вы связывались с Аридой?
— Да, — кивнул Трисмегист. — У нее все хорошо, а этот ваш… Сморчков, кажется, ходит у нее по струнке.
— Не сомневаюсь, — пробормотала я. Отчего-то мне было неприятно это упоминание. — Но меня не Арида интересует и не ее успехи с моим законным мужем, какой бы он ни был! Меня интересует моя мать.
— Да, так вот, — спокойно продолжил Трисмегист, поднеся к лицу свои длинные пальцы и разглядывая их, как будто впервые видел. — Ваша мать выздоровела. И уже выписана из клиники.
— Правда? — от радости я опять чуть не бросилась обнимать лекаря, но вовремя сдержалась. — Все-таки немецкие врачи молодцы! Не сравнить с нашими!
— Не в заморских врачах дело, — ответил Трисмегист с легкой улыбкой. — Вернее, не только в них.
— А в чем же еще? — я замерла, предчувствуя какой-то подвох.
— Ну, я немного помог, — все так же улыбаясь ответил лекарь. — Так, совсем чуточку… Передал Ариде для вашей матушки некоторые… скажем так, лекарства. А она мне сюда передала некоторые из ваших трав, которые весьма ценны, да-с.
— Вы хотите сказать, что вылечили мою мать вашими допотопными снадобьями? — изумление мое было настолько велико, что я даже перестал следить за речью.
— Между прочим, именно благодаря моим, как вы выразились «допотопным» снадобьям вы еще на ногах и живы в принципе, — ответил Трисмегист уже без улыбки.