— И хорошенько все спрячьте! — напомнил Трисмегист, когда мы с Леей засобирались. — Чтобы ваш осел-муж опять их не нашел! Кстати, почему он выкинул лекарства? Неужели вы не смогли убедительно сорвать, что это, скажем, витамины?
Трисмегист укоризненно смотрел на меня.
— Ага, витамины, — хмыкнула я. — Он вообще сказал, что вы лечите меня от постыдной болезни!
Лея смущенно кашлянула. Трисмегист обомлел, но быстро взял себя в руки и заявил:
— Ясно. Что ж, ему лучше знать о таких болезнях, полагаю. И да, Арида, — лекарь внимательно посмотрел на меня. — Особое лекарство на этот раз я не положил. Оно у вас еще имеется. Только не забывайте, что каждый день его нельзя пить. Исключительно в крайних случаях, когда слабость не снимается ничем другим.
— Поняла уже, — я кивнула и взялась за дверную ручку, собираясь покинуть дом лекаря. Но тот вдруг остановил меня:
— Постойте, подождите здесь, я сейчас.
И гибким угрем метнулся в неприметную дверцу в дальней части комнаты.
Мы с Леей с любопытством уставились друг на друга. Что он еще позабыл? Может, отраву для неверных мужей припас и сейчас хочет мне ее презентовать?
Спустя минуту дверца открылась, и Трисмегист выглянул, держа что-то в руках. Это что-то шевелилось. Я не сразу поняла, что там у него, зато поняла Лея потому что пронзительно взвизгнула:
— Торсунчик! Живой!
Я озадаченно посмотрела на нее. Какой еще…
— Держите, это вам, — нечто мягкое и шевелящееся плюхнулось мне на руки и деловито принялось устраиваться поудобнее. Трисмегист сиял, как медный грош. — От меня. Подарок. Чтобы вы… не слишком огорчались.
— Что это? — я уставилась на длинноухого зверька с рыжей шерсткой. Он был одновременно похож на кролика, котенка и суслика.
— Торсунчик, — повторил Трисмегист смешное слово и почесал зверька за ухом. Тот блаженно зажмурился. — Очень умный зверь, дружелюбный, команды знает, встречать вас будет, развлекать, сопровождать.
— Круто! — восхищенно произнесла Лея и подойдя поближе, принялась тискать зверька. — Какой милый! Дорогой небось?
— Да уж недешевый, — Трисмегист кашлянул в кулак. — Но для графини Сангиан мне ничего не жалко. Теперь все, через две недели жду!
С этими словами лекарь открыл двери и подождав, пока мы покинем его жилище, моментально закрыл ее.
Мы оказались в уже знакомом грязноватом переулке.
Вдалеке показалась фигура Фреда. Мальчишка увидел нас и радостно побежал, отчаянно что-то крича.
— Ну наконец-то! — он приблизился и перевел дух. — Я уже с ног сбился, вас разыскивая. Думал, заблудились, а потом вспомнил, что госпожа местная, чуть успокоился. Уже хотел к батюшке вашему идти, о вас спрашивать…
— Не стоит ходить туда. Вряд ли я пойду к… отцу, — быстро ответила я и зашагала вперед.
Фред и Лея топали следом.
— Как же я рад, что вас нашел, — не унимался Фред. — Если бы один явился, граф точно семь шкур бы с меня спустил.
— И часто он с вас шкуры спускает? — я остановилась и посмотрела на Фреда.
Мальчонка замялся.
— Не так что бы часто, — ответил он, помолчав. — Можно сказать, вообще никогда. Граф так-то справедливый, его любят и в деревне, и у нас на конюшне. Но за дело может и отвесить! Ой, а что это у вас?
Взгляд Фреда молнией переметнулся на торсунчика у меня в руках, с которого частично свалилась шаль.
— Торсунчик! Живой! — Фред издал такой же восхищенный вопль, как и Лея недавно и бросился ко мне, норовя погладить зверька.
— Они же очень редкие, — восторженно шептал мальчик, пока рыжая шкурка животного разглаживалась под его руками. — Заморские звери, ни у кого в нашей округе такого нет. Разве что у короля, может быть.