К счастью, ответ на этот вопрос искать мне не пришлось, потому что буквально через минуту шитый золотом сюртук снова мелькнул передо мной, произнеся:
— Идемте, монарх примет вас.
Я встала и на негнущихся ногах вошла в высокие двери, которые стражники распахнули передо мной.
Его величество восседал на мягком кресле, попивая изысканное белое вино и закусывая чем-то удивительно ароматным и аппетитным. Увидев меня, он приветливо, но слегка озабоченно кивнул:
— Присаживайтесь, графиня, я вас прекрасно помню. Вы же одна из дебютанток прошедшего бала урожая, верно?
Я кивнула.
— Вина? — Король помахал бутылкой в воздухе, я же отрицательно покачала головой. — Тогда, может, трюфелей, запеченных в голубом сыре, не желаете ли?
— Благодарю, Ваше величество, я не голодна, — отказалась я от предложенного угощения, поскольку кусок в горло все равно бы не полез. — У меня очень важное дело.
— Да, да, — нетерпеливо бросил король, впервые глянув на меня чуть более внимательно. — Убийства тех бедняжек в Дарквольфском лесу… Замок Сангиан как раз тех местах, припоминаю. Так что вы об этом знаете?
Монарх отхлебнул вина и воззрился на меня, откинувшись на спинку кресла.
Я рассказала все, что знала о вампиризме маркизы Шевалон, о том, как она заразила маркиза Агастьяна, о том, что именно она убивала девушек, когда училась справляться со своей новой сутью…
Король внимательно слушал, не перебивая и даже не жуя. Когда я закончила, он произнес:
— Что ж, это похоже на правду. О вампиризме я слыхал, конечно, но в Пандионе этой болезни не было. Все-таки мы не тропическая страна… Адьютант!
В комнату вбежал щеголеватый молодой офицер.
— Срочно езжайте в поместье Шевалон и арестуйте маркизу Шевалон! — отдал приказ король. — Допросить ее на предмет вампиризма и убийства минувшей зимой четырех девиц в Дарквольфском лесу!
Адъютант, никак не показав своего удивления, кивнул и тут же покинул комнату. Я вздохнула с облегчением. Одно дело сделано! Пора было приступать ко второму пункту программы.
Поняв, что у меня еще что-то вертится на языке, король приветливо спросил:
— Еще что-то, дорогая графиня?
Запинаясь и сбиваясь, я теме не мене умудрилась примерно за десять минут выложить свою историю. Как попала сюда из другого мира, о Трисмегисте и настоящей Ариде, которая, боясь смерти от ядовитого ранения и брака с графом Сангианом, предпочла поменяться со мной телами. И о своей болезни, конечно же… Пришлось поведать о том, что именно Оливия Шевалон подстроила мое ранение «дикарями» при помощи своего брата господина Ламтера, главы, между прочим, королевской гвардии и насильника по совместительству…
— В общем, ваше величество, — закончила я свое повествование ошарашенному монарху. — Прошу вас разрешить провести завтра ночью обряд в старинном языческом храме, который сейчас отдан священникам. Иначе я умру.
Король, который все время, пока я говорила, сидел с открытым ртом, наконец его захлопнул. Потом принялся что-то жевать, хотя во рту у него ничего не было. Затем спохватился и гневно отодвинул от себя тарелку с трюфелями.
Я вздрогнула. Похоже, сейчас грядет буря.
— Опять маркиза Шевалон! А этот жандармский глава Ламтер мне никогда не нравился, тут я не удивлен! Но, черт ее побери, магия! — просипел король, яростно потирая лоб рукой. — Да чтоб все этих магов! Сколько можно?
Монарх сполз с кресла и раздраженно принялся бродить по комнате. На меня он не смотрел, занятый своими мыслями.
— Арестовать… — бормотал он. — Нет, четвертовать! Нет, обезглавить…
Душа моя все дальше уходила в пятки. И я чуть не подпрыгнула, когда король, неожиданно появившись сзади, положил мне руку на плечо.
— Но вы ни в чем не виноваты, дитя мое, — улыбнулся он мне слегка виновато. — Это я, как король, должен был предвосхитить подобную возможность кражи людей из чужих миров! Это моя недоработка, но клянусь вам, я непременно все исправлю. Когда, говорите, нужно вас отправить обратно?
— З-завтра ночью.
Король кивнул и подошел к узенькому резному бюро, стоявшему возле окна. Там он написал какую-то депешу и вызвав еще одного адьютанта, отдав тому бумагу с наказом срочно отнести настоятелю в храм святой Амелии.
— Все, дело сделано, — посмотрел на меня монарх с добродушной улыбкой. — Завтра вы покинете наш мир и очутитесь в своем, родном. Надеюсь, вы не будете вспоминать Пандион уж слишком ужасным образом.