🕮 Читать книгу «Оно» онлайн

Беверли

Прежде чем последние огоньки исчезли и полная темнота опустилась, она увидела жену Билла, которая пролетела еще футов двадцать и затем повисла снова. Она начала вращаться, длинные рыжие волосы веером неслись за ней. Его жена, -подумала она. – Но я были его первой любовью, и если он думает, что какая-то другая женщина была его первой, это случилось только потому, что он забыл.., забыл Дерри.

И она была одна в темноте, только звуки падающей паутины и неподвижное тело Эдди. Она не хотела опускать его, не хотела, чтобы его лицо оказалось на полу в таком месте. Поэтому она держала его голову на согнутой руке, которая уже почти онемела. Убрала волосы с его лба. Думала о птицах.., это было что-то, как она предполагала, что осталось у нее от Стэна. Бедный Стэн, он не увидит этого.

Все они... Я была первой любовью для них всех.

Она старалась оживить воспоминания, о которых было приятно думать в темноте, куда не проникали звуки. Тогда она не чувствовала бы себя такой одинокой. Сначала в голове преобладали образы птиц – вороны, сороки, скворцы, весенние птицы, которые прилетают откуда-то, когда улицы полны тающего снега, бегут ручьи и только отдельные грязные кучи снега лежат в тени.

Ей казалось, что они прилетали всегда в облачные дни, и она не могла понять, откуда они брались. Вдруг они появлялись в Дерри, наполняя улицы своим оживленным криком. Они сидели на телефонных проводах, на крышах викторианских домов на Западном Бродвее, дрались за места на алюминиевых проволоках антенн телевидения в начале Вэлли-Спа, тяжело повисали на ветвях кленов по Нижней Мейн-стрит. Они рассаживались и перекликались друг с другом пронзительными голосами, как старые сельские кумушки на еженедельных играх «Бинго», а потом, по какому-то сигналу, недоступному человеческому уху, вдруг снимались с места и заполняли небо своими черными телами и крыльями.., и улетали куда-то еще.

Да, птицы, я думала о них, потому что мне было стыдно. Это отец, заставлял меня стыдиться, я думаю, а может быть, и Оно. Может быть.

Она стала вспоминать – сначала птицы, потом воспоминания. Но они были такими туманными, бессвязными. Наверное, они и всегда будут такими. Она...

Ее мысли прервались, когда она поняла, что Эдди

12

Любовь и Желание, 10 августа 1958 года

пришел первым, потому что был больше всех испуган. Он пришел к ней не как друг, проведший с ней целое лето, не как ее нечаянный любовник, но как он приходил к своей матери три или четыре года тому назад – за утешением; он не отшатнулся от ее гладкой обнаженности, сначала она даже подумала, что он ее не чувствует. Он дрожит, и хотя она держит его в своих объятиях, но кромешная тьма не позволяет ей увидеть его.

– Что ты хочешь? – спрашивает он ее.

– Ты должен засунуть свою штучку в меня, – говорит она. Он старается оттолкнуть ее, но она держит его, и он опускается на нее. Она услышала, что кто-то – она думает, что этоБен, – задохнулся.

– Бевви, я не могу сделать этого, я не знаю, как...

– Я думаю, это просто, только ты должен раздеться, – она думает о сложностях с гипсовой повязкой, рубашкой, это сначала разъединяет их, потом опять соединяет и пугает.

– Хотя бы брюки.

– Нет, я не могу.

Но она думает, что часть его самого может и хочет, потом его дрожь прекращается, и она чувствует, как что-то маленькое и твердое прижимается к правой стороне ее живота.

– Ты можешь, – говорит она и притягивает его к себе.

Поверхность, на которой она лежит, твердая, глинистая и сухая. Отдаленный шум воды навевает дремоту и успокаивает. Она дотягивается до него. На какой-то момент появляется лицо ее отца, строгое и обвиняющее (Я хочу посмотреть, девственна ли ты?) а потом она обнимает Эдди за шею, ее гладкая щека прижимается, к его гладкой щеке, и когда он нежно дотрагивается до ее маленькой груди, она вздыхает и думает: Это Эдди – и вспоминает день в июле – неужели только месяц прошел? – когда никто, кроме него, не вернулся в Барренс, и у него была целая стопка юмористических книжек «Литл Лулу», и они вместе читали целый день, как Маленькая Лулу собирала землянику и вляпалась во все эти невероятные истории, и про ведьму Хэзл. Было очень весело.

Она думает о птицах; особенно о грачах, скворцах и воронах, которые возвращаются весной, а руки ее тянутся к ремню и расстегивают его, а он опять говорит, что не может сделать этого; она говорит, что он может, она знает, что он может, и то, что она чувствует, не стыд или страх, а что-то вроде триумфа.

– Куда? – говорит он, и эта твердая штучка настойчиво толкается между ее ног.

– Сюда, – говорит она.

– Бевви, но я на тебя упаду, – говорит он, и она слышит его свистящее дыхания– Я думаю, так и надо, – говорит она и держит его нежно, и направляет его.

Он толкает слишком быстро и делается больно.

– С-с-с-с-с! – она сдерживает дыхание и кусает нижнюю губу и снова думает о птицах, о весенних птицах, сидящих на коньках домов, и сразу же взлетающих под низкие мартовские облака.

– Беверли, – спрашивает он неуверенно, – с тобой все в порядке?

– Помедленнее, – говорит она, – тебе легче будет дышать.

Он движется медленнее, и через мгновение его дыхание учащается, и она понимает, что это не потому, что с ним что-то не в порядке.