Если это Переулок Воспоминаний, – подумал Эдди, -я бы с удовольствием променял его на клизму для мозга – такую, чтобы прочистить кишечник моего сознания.
Неожиданно для самого себя Эдди сказал:
– Генри Бауэре сломал мне руку. Вы помните?
– Это случилось перед самым исчезновением Патрика Хокстеттера. Числа не помню, – кивнул Майк.
– А я помню, – вяло произнес Эдди. – Это было двадцатого июля. Когда объявили о пропаже Хокстеттера? Двадцать третьего?
– Двадцать второго, – уточнила Беверли Роган, не говоря, впрочем, почему она так уверена в дате. Дело в том, что Бев видела, как Оно забрало Патрика.
– Двадцатого июля, – задумчиво произнес Эдди, перекатывая свой ингалятор по столу из одной руки в другую и обратно. – Через три или четыре дня после этой истории с дымом. Весь остаток лета я проходил в гипсе, помните?
Ричи хлопнул себя по лбу. Этот типичный жест все помнят с того старого времени, а Билл со смешанным чувством удивления и неловкости подумал о том, что на какое-то мгновение Ричи сделался как две капли воды похожим на Вивера Кливера.
– Ну конечно! Ведь ты был в гипсе, когда мы ходили в этот дом на Нейболт-стрит, разве нет? Да и потом.., в темноте... – но теперь Ричи уже в недоумении покачал головой.
– Ччто сслучилось, Ричи? – спросил Билл.
– Эту часть я еще не могу вспомнить, – признал Ричи. – А ты? Билл медленно покачал головой.
– В этот день Хокстеттер был с ними, – сказал Эдди. – Тогда я последний раз видел его в живых. Может быть, он пошел вместо Питера Гордона. По-моему, Бауэре не хотел больше видеть Гордона с тех пор, как тот сбежал во время драки.
– Все они погибли, правда? – тихо спросила Беверли. – После Джимми Куллума погибли только друзья Бауэрса.., или его бывшие друзья.
– Все, кроме самого Бауэрса, – согласился Майк, бросив взгляд на воздушные шарики, привязанные к прибору для просмотра микрофильмов. – Он теперь в Джанипер-Хилл. Это частная психиатрическая клиника в Огасте.
– А кккогда оони ссломали ттебе рруку?
– Большой Билл, ты заикаешься все сильнее и сильнее, – провозгласил Эдди и большим глотком допил то, что оставалось у него в бокале.
– Не обращай внимания, – сказал Билл. – Ррасскажи.
– Расскажи, – поддержала его Беверли и слегка коснулась рукой Эдди.
– Ну хорошо, – он вновь наполнил бокал. – Через два дня после того, как я вышел из больницы, вы заявились ко мне домой и показали мне эти серебряные шарики. Помнишь, Билл?
Билл кивнул.
Эдди бросил взгляд на Беверли.
– Билл спросил тебя, смогла бы ты выстрелить одним из них, если бы дело дошло до этого.., ведь ты стреляешь лучше всех. По-моему, ты отказалась, сказала, что боишься... Ты сказала еще кое-что, но я не помню, что именно. Вроде бы... – Эдди высунул язык и коснулся пальцем самого кончика, словно хотел снять пылинку. Ричи и Бен улыбнулись. – Ты говорила о Хокстеттере?
– Да, – ответила Беверли. – Я расскажу, когда ты закончишь. Продолжай.
– Когда вы ушли, в мою комнату вошла мама, и у нас началось настоящее сражение. Она хотела, чтобы я перестал водиться с вами. И ей чуть было не удалось убедить меня это сделать – вы же знаете, она умела убеждать, капать на мозги...
Билл снова кивнул. Он вспомнил миссис Каспбрак – огромную женщину с лицом шизофренички. Выражение ее лица могло одновременно быть надменным, яростным, жалким и испуганным.
– Да, она вполне могла бы меня убедить, – продолжил Эдди. – Но в тот же день, когда Бауэре сломал мне руку, произошло еще кое-что. И это совершенно потрясло меня.
Эдди улыбнулся, думая: Да, потрясло... И это все, что ты можешь сказать? Что толку рассказывать, если все равно никогда не удается описать словами свои чувства. Будь это в книжке или в фильме, то, что случилось перед тем, как Бауэре сломал мне руку, навсегда перевернуло бы мою жизнь и все теперь было бы совсем по-другому. В книжке или фильме мне не нужно было бы держать в своей комнате целый чемодан таблеток, я никогда не женился бы на Мире, не таскал бы с собой этот трахнутый ингалятор. Да, в книге или фильме...
Вдруг все увидели, что ингалятор Эдди сам по себе начал кататься по столу. При этом он слегка погромыхивал, как мара-касы, как кости.., как смех. Докатившись до дальнего края, посередине между Беном и Ричи, он подпрыгнул в воздух и упал на пол. Ричи безуспешно попытался его подхватить, но Билл пронзительно завопил:
– Нне прикасайся!
– Шарики! – воскликнул Бен, и все они обернулись.