– Вы видите это? Вы что-нибудь видите? Оно там.
Бен сделал шаг вперед, и она опять поразилась, с какой легкостью двигается этот толстый мальчик. Он потрогал одно кровавое пятно, потом другое, затем дотронулся до длинной капли на зеркале. «Здесь. Здесь. Здесь.» Его голос был ровный и уверенный.
– Господи! Похоже, что здесь зарезали свинью, – сказал Стэн с суеверным страхом.
– И вся эта кровь из водостока? – спросил Эдди. При виде крови он почувствовал себя неважно. Его дыхание стало прерывистым. Он снова достал аспиратор.
Беверли стоило немалых усилий, чтобы не расплакаться вновь. Она боялась, что если расплачется, то мальчики будут презирать ее, как и других девчонок. Ей пришлось ухватиться за ручку двери, потому что она почувствовала глубокое облегчение, пришедшее на смену страху. До этого момента Беверли не просто подозревала, а была совершенно уверена: она сходит с ума, у нее галлюцинации.
– И твои отец и мать не видят этого? – удивился Бен. Он потрогал грязное кровавое пятно, засохшее на раковине, отдернул руку и вытер ее о край рубашки. – Бр-р-р...
– Не знаю, смогу ли я еще раз войти сюда, – сказала Беверли. – Ни умыться, ни почистить зубы.., ничего.
– Ладно, почему бы нам все тут не вымыть? – неожиданно предложил Стэн.
Беверли посмотрела на него:
– Вымыть?
– Конечно. Может, нам не удастся убрать это с обоев, но мы вымоем остальное. У тебя найдутся тряпки?
– В кухне под раковиной, – сказала Беверли. – Но мама очень удивится, если они пропадут.
– У меня есть 50 центов, – спокойно сказал Стэнли. Он не отрывал глаз от крови, разбрызганной под умывальником. – Мы вымоем, как сможем, потом отнесем тряпки в прачечную-автомат, я видел ее по дороге сюда. Выстираем их, высушим и положим на место до прихода твоих стариков.
– Моя мама говорит, что кровь не отстирывается, – возразил Эдди. – Она говорит, что кровь въедается в ткань или что-то в этом роде.
Бен издал короткий истеричный смешок.
– Какая разница, смоется кровь или не смоется, – сказал он. – Они все равно ее не видят.
Никто не посмел переспросить его, кого он имел в виду. – Ладно, – сказала Беверли. – Давайте попробуем.
8
Следующие полчаса четверо детей, как зловещие эльфы, мыли окровавленную ванную, и когда со стен, зеркала и умывальника исчезли пятна крови, Беверли почувствовала, что ей стало легче. Бен и Эдди мыли раковину и зеркало, а она скребла пол.
Стэн корпел над обоями, осторожно протирая их чуть влажной тряпкой. Вскоре они почти все отмыли. Бен вынул из кладовки коробку с лампочками и заменил висевшую над умывальником окровавленную лампочку на новую. Лампочек было много: Эльфрида Марш накупила их на два года вперед на ежегодной распродаже компании «Дерри Лайонс».
Они взяли половое ведро, средство для мытья полов «Эджекс» и налили горячей воды. Воду меняли часто, потому что никому из них не хотелось окунать руки в розовую от крови воду.
Наконец Стэнли отошел в сторону, осмотрел ванную критическим взглядом мальчика, для которого аккуратность и порядок – понятия врожденные, и сказал:
– Я думаю, лучше мы и сделать не могли.
На обоях слева от раковины, где бумага была такой тонкой и потертой, что Стэнли решился лишь слегка промокнуть ее, еще остались небольшие следы крови. Но даже здесь кровь потеряла свою зловещую густоту; пятна были ненамного темнее бессмысленного пастельного цвета.
– Спасибо вам, – поблагодарила всех Беверли. Она не помнила, что была кому-нибудь так благодарна, как сейчас. – Спасибо вам.
– Мне нравится, – пробурчал Бен и снова смутился.
– И мне тоже, – согласился Эдди.
– Давайте уберем эти тряпки, – сказал Стэнли. Его лицо было спокойным, почти суровым. Позднее Беверли поняла, что такое лицо бывало у Стэнли, когда они одерживали очередную маленькую победу в своей невероятной борьбе.
9
Они отмерили у миссис Марш чашку стирального порошка «Тайд» и высыпали его в пустую майонезную банку. Бев нашла бумажный пакет и положила в него окровавленные тряпки. Четверо детей направились в прачечную на углу Главной и Меховой улиц. Через два квартала они дошли до Канала, мерцающего ярким голубым светом в лучах послеполуденного солнца.