Все еще продолжая улыбаться, перевожу взгляд на Эрнана, и улыбка тут же сползает с лица. Скулы Эрнана напряжены, глаза метают молнии. Будто поймал нас на чем-то предосудительном.
Эрнан
Смотрю на них, и кулаки невольно сжимаются. Сидят, воркуют, смеются, весело им. Бриан хвост распушил, а эта и рада поддаться его обаянию. Смотрит на него, глазки сияют.
— Что ты здесь делаешь, братец? — собирался сказать с иронией, а получился рык.
С лица Ясмины мгновенно схлынул весь цвет, оно становится белее простыней, улыбка стирается с ее лица. Зато Бриану хоть бы хны.
— Зашел в гости, — скалится он. — Как раз вовремя. Тот самый случай, когда искал медь, а нашел золото, — заметив наконец, что я недоволен, поспешно добавляет. — Если что, я о перепелке. Она просто божественна.
Его двусмысленная шуточка выводит меня из себя. Я и раньше был не в восторге от его специфического чувства юмора, а теперь он меня просто бесит. Зато моя новоиспеченная женушка не настолько притязательна. Смешно ей. Было. Пока не заметила мое появление.
— Ты что-то хотел?
— Да просто проходил мимо, решил зайти, узнать, как дела. Ты не рад меня видеть?
Неужели дошло? К Бриану я всегда относился, как к родному брату. Но сегодня почему-то чувствую к нему необъяснимую злость.
— Прости. Заработался. Сегодня меня все выводит из себя.
— В отпуске нужно отдыхать, а не изводить себя работой, — назидательно говорит он. — Правильно, Ясмина?
Она угукает что-то невнятное. Видно, как напряжена ее фигурка. Ей неуютно в моем присутствии.
— Пойдем в библиотеку, поговорим. Или ты собираешься здесь сидеть, пока все не съешь?
Бриан встает из-за стола и идет к дверям. Перед тем как выйти, он вдруг оборачивается:
— Ясмина, если вдруг станет скучно, можем вместе погулять по городу. Ты, наверное, его и не видела толком. А я знаю много красивых мест.
Лучше бы он этого не говорил! В груди поднимается желание врезать ему. Еле сдерживаюсь, чтобы не зарядить ему по морде.
Ясмина бросает беглый взгляд на меня, а потом говорит ему «Да, хорошо. Как-нибудь погуляем».
Признаться, я замер в ожидании ее ответа. И ее согласие разочаровывает меня.
Едва мы оказываемся в библиотеке, накидываюсь на брата:
— Ты чего вообще творишь?
Он делает вид, что не понимает, о чем я.
— Что не так? То, что предложил девчонке прогуляться? Она восемь лет сидела взаперти в своем монастыре, жизни не видела. Пусть хоть посмотрит на город.
— Думаешь это нормально, предлагать замужней женщине такие вещи?
— Какие? Я без всякой задней мысли. Чего ей киснуть безвылазно в четырех стенах?
— А вот я не знаю, какой мыслью ты руководствовался, — отвечаю в тон ему. — Чего ради ты обхаживаешь МОЮ жену?
Он закатывает глаза:
— Богиня с тобой, мы просто разговаривали. И я тебе скажу, твоя жена — просто чудо. Тебе повезло, — в его голосе слышится сожаление. Такое ощущение, что он завидует мне.
— Когда ты будешь представлять ее древним родам? — спрашивает он явно для того, чтобы соскочить с темы.
— Не знаю, не скоро, она не знакома с этикетом. Ее готовили в жрицы, а не для светской жизни.