Щёлк.
Дверь камеры открывается, и я вижу на пороге разъярённого медведя. Иначе Бурого не назовёшь. Он тяжело дышит, кулаки сжаты, мне кажется, я даже слышу скрежет зубов. Глаза его снова тёмно-серого цвета.
Но мне сейчас совсем не страшно. Я рада его видеть безумно. Я хочу броситься к нему на шею и поплакаться, но не могу. Попросту не способна даже встать с этого долбанного ящика.
— Ёбаный в рот, — выдыхает Бурый, бегло осматривая меня. — Ты какого хуя тут заперлась?
— М-мен-н-ня з-з-ап-п-ерли, — выдавливаю я, охрипшим дрожащим голосом.
— Кто? — орёт Бурый, подлетая ко мне.
— М-ма-ш-шенька?
— Какая Машенька?
— С-с-с-ука т-т-вой-я.
— Тварина, — рычит он. — Разберусь позже.
Он снимает с себя пиджак и накидывает на меня. От окутавшего меня тепла, мурашки по коже разбегаются. Бурый легко поднимает меня на руки, выносит из холодильной камеры и захлопывает дверь ногой.
Стремительным шагом он направляется в сторону своего кабинета. От его тела такой жар исходит, что меня в сон начинает клонить снова. Я будто у печки прилегла отдохнуть. И пахнет ещё приятно. Хвоей…
— Не спи! — трясёт меня Бурый.
Я открываю глаза и не сразу понимаю, где нахожусь. Отключиться успела, видимо. Осматриваюсь. Я сижу на диване в кабинете Бурого. Он стоит у скрытого в стене бара и наливает мне какой-то напиток янтарного цвета. Виски или коньяк. Ничего из этого я не пью. Запах не переношу.
Моё мнение Ярого, естественно, не волнует. Он подходит ко мне, подносит бокал к губам. Я мотаю головой. Не буду пить эту гадость.
— Тебе нужно прогреть горло. Пей! — настаивает он и почти насильно вливает в меня половину бокала.
Горло обжигает. Кашляю. Дыхание перехватило от крепости напитка. Вдох сделать не могу. Бурый тут же пихает мне в рот дольку лимона в сахаре. Жую. Становится легче. Вздрагиваю от пронёсшегося по телу жара. Чувствую, как щёки моментально краснеют.
— Пошла реакция. Раздевайся теперь.
— Что? — возмущаюсь, плотнее кутаясь в его пиджак.
Сам Бурый идёт к шкафу, достаёт из него плед и кидает на диван. Тянусь к нему, но получаю шлепок по руке.
— Раздевайся! Тебе правила, что ли, напомнить?
— Зачем раздеваться? — интересуюсь я и громко икаю.
Глаза расширяются, когда Бурый начинает расстёгивать пуговицы на рубашке. Несколько мгновений, и мужчина стоит передо мной с оголённым торсом. Завороженно наблюдаю, как перекатываются мышцы под загорелой кожей, когда он снимает штаны.
Божечки… Фигура у него лучше, чем у любой фотомодели. Широкие плечи, чётко выраженные плиты грудных мышц, плоский живот с кубиками пресса, узкая талия, крепкие ноги. Глаза застревают на огромной такой выпуклости в боксёрах. Понимаю, что слишком долго пялюсь и смущённо отвожу взгляд.
— Смотри-смотри, — подаёт голос Бурый. — Тебе с ним скоро предстоит близкое знакомство.
— В ваших фантазиях! — дерзко заявляю я.
— Кукла, ты уж определись. Или «ты», или «вы».
Он держит меня за подбородок двумя пальцами и смотрит прямо в глаза. Снова гипнотизирует. Нервно облизываю губы. Он сам словно завороженный следит за моим языком. Склоняется ниже ко мне.
— Раздевайся, — шепчет он в самые губы.
— З-зачем? — начинаю снова заикаться.