Прямо над артефактом начала образовываться трещина разрыва миров. Но чем больше она расширялась, тем меньше походила на «обыкновенные» трещины, из которых появлялись тени.
Трещина разрыва миров над артефактом стала ярко-красной, резонируя с её родной реальностью, где сейчас работал «якорь». Только здесь, рядом с башней, энтропия была достаточно высокой, чтобы разорвать реальность и открыть проход в другой живой мир.
Девушка подняла голову и с улыбкой посмотрела на синее-синее небо, стаи птиц, густой зелёный лес.
А затем шагнула в ярко-красную трещину разрыва миров и вышла в постоянной ночи.
Она открыла глаза в больничном крыле своей колонии.
Восемь лет... почти восемь лет она прожила в той реальности, а здесь прошло всего несколько минут.
— С возвращением, Финни, — произнесла Весс, её лучшая подруга, отключая «якорь».
Восемь лет... Как же тяжело вновь вспоминать свою жизнь здесь, вспоминать, что всё, что происходит там, в другой реальности, — просто работа, и рано или поздно ей придётся сказать «прощай» всем этим людям.
Финни. Зелфина. Её настоящее имя. Впрочем, Алфина тоже было близко к истине.
— Получилось? — спросила она, приподнимаясь.
В окно больничного крыла виднелось тёмное небо. Здесь не было солнца, не было голубого неба, стай птиц.
Ничто живое не выживало за пределами колонии.
— Да, — ответила Весс. — Энтропия уменьшилась на пять процентов. Думаю, ещё пара миров, и мы сможем установить постоянный коридор в колонию номер два.
«Пара миров». Целая жизнь для Финни, годы, проведённые вдали от Октавиана.
Она прожила в других мирах более сотни лет. Не подряд, конечно, а с перерывами. Но выбора не было.
— Что там случилось?
— Моя семья образовала настоящий культ. И мой далёкий потомок… Точнее, не мой — я не родилась в том мире, как и всегда, — но потомок моего отца решил, что будет отличной идеей вызывать тени искусственно, а затем продавать всем решение против них, — устало произнесла Финни, массируя кожу головы.
Это была уже девятая мёртвая реальность, в которой она побывала, и она не знала, сколько их ещё существует.
Они называли свой мир «Первая реальность».
Финни считала, что это единственный мир, в котором она родилась и осталась жива. Во всех других мирах, включая «Нулевую реальность», Финни не родилась. Именно из «Нулевой реальности» Уилмер Фуллагар создал раскол, в этом самом месте. После этого во вселенной возникли десятки реальностей, каждая из которых стремилась к самоуничтожению… руками тех, кто в них жил.
В каждой реальности человечество вымирало в июне восемьсот пятнадцатого года. Именно из мёртвых реальностей приходили тени, хотя нигде ситуация не была настолько плоха, как в «Первой». Все реальности были связаны друг с другом, и только приведя их в равновесие, её собственный мир мог выжить.
И почти в каждой реальности ответом была Айви: Айви Браун, Айви Фуллагар, Айви Лазарус — каждый раз разная. Сирота в приюте, аристократка, жена самого богатого человека в стране, или, как сейчас, обычная женщина, оказавшаяся в сложных отношениях, выросшая в семье, которая её подавляла.
Финни была знакома со множеством вариантов Айви, и ей было нелегко наблюдать, как девушку использовали почти все в её окружении. Она ждала… момента, когда Айви будет готова взять ответственность и изменить свою жизнь. И когда девушка появилась в таверне в другой одежде, готовая рассказать «правду», Финни поняла — пора.
Айви справилась почти полностью сама, только с одной небольшой подсказкой. Финни знала, что артефакты, тысячи артефактов для повышения энтропии в Соларисе, будут заряжены с помощью усилителя, иначе им просто не справиться. Поэтому она должна была остановить Айви от полной передачи прав.
Она не ожидала, что Айви и Макс справятся гораздо раньше Солариса, сразу после событий в Колвилле.
Финни была ограничена — каждое её серьёзное вмешательство в мир повышало энтропию, и она давно выучила правила — после того как не справилась в самом первом мире, где планировала разобраться со всеми проблемами сама, за сотни лет до уничтожения реальности. С тех пор она поняла, что решение для каждого мира будет своим, и на это потребуется время.
Иногда — очень много времени.
Она также осознала, что никогда полностью не избавится от теней, из-за той провальной попытки.
— Мне кажется... или стало чуть светлее? — спросила Финни.
Весс ослепительно улыбнулась в ответ.