— Развестись с недостойным тебя мужчиной — это один из мудрых поступков в жизни каждой женщины, Василиса! — одобрила Ирма. После чего, почесав за ухом Плафона, покинула нашу вообще ни разу не мирную обитель.
Наташа осталась еще посидеть на кухне, а я поползла в свою комнату. Без сил рухнула на постель и мгновенно провалилась в сон, чтобы сейчас проснуться хорошо отдохнувшей и счастливой.
— Василиса, ты встала? — деликатно поскреблась за дверью Наташа.
— Заходи! — я села на кровати.
— С добрым утром, — подруга, уже причесанная и умытая, но еще в пижаме с феечками Винкс, прошлепала босыми ногами и села на краешек кровати.
— Ты как? — спросила, разглядывая мое лицо. Сама она выглядела, честно говоря, не очень. Глаза покрасневшие, нос припухший — похоже плакала ночью.
— Наташ, ты… переживала, да? — сочувственно спросила я.
— Нормально все, не волнуйся, Василиса. Надо поговорить про твой развод… Ты не передумала? Я уже составила заявление и в полицию, и в суд. На случай, если твой… Олежек начнет палки в колеса вставлять, — Наташа строго посмотрела на меня. Таким, прямо прокурорским взглядом, забавно контрастирующим с её пижамкой с Винкс.
— Нет, не передумала, — я сползла головой обратно на подушку и подняла глаза к потолку. — Вчера, когда этот придурок приперся и начал визжать под дверью, я поняла, что не люблю его.
Похоже, никогда и не любила. Так, дурость какая-то со мной случилась. Детская влюбленность во взрослого, богатого, успешного дяденьку глаза мне застила. А на самом деле, ничего там нет. Так что, мне бы поскорее штамп о разводе в паспорт заполучить и вычеркнуть Кремлева из своей жизни.
— Жаль, фамилию свою придется снова носить. Я Петруничева, представляешь? — пожаловалась я и хрюкнула от смеха.
— У меня тоже не фонтан — Гаврюшина, — Наташа слабо улыбнулась. — Думала, сменю на Вовину, буду Константинова. Красиво…
— Ты его любишь, да, Наташ? — спросила я, с жалостью глядя на ее дрогнувшие губы.
Помедлив, она кивнула:
— Люблю. Даже сейчас, после его гадкого предложения не могу разлюбить.
— Наташ, ты только не поддавайся! Не соглашайся на роль любовницы, ты достойна лучшего! — я резко села и схватила ее за руку. — Ты классная! Обязательно встретишь настоящего мужчину, и у вас все будет!
— Мне казалось, Вова и есть этот настоящий мужчина, — подруга опустила глаза на наши сцепленные руки. — Я ведь даже не догадывалась, что у него есть семья. Он со мной так много времени проводил, почти все вечера и выходные дни. Ни разу не обмолвился, не проговорился ни про какую жену или… детей, — она громко всхлипнула.
Потом резко смахнула слезы с глаз и встала:
— Ладно, чего об этом говорить! Давай, вставай. Завтракаем и собираемся на встречу — нам еще надо обсудить линию поведения с твоим Кремлевым.
Через час, собранные и серьезные, мы вышли из подъезда и вдоль Фонтанки направились в сторону Московского проспекта.
Я шла, улыбалась хмурому небу и своему хорошему настроению, совершенно позабыв о том, чтонеприятности подстерегают повсюду, но самые хитрые из них путешествуют вместе с тобой.
21
Отойти далеко от дома мы с Наташей не успели. В одном месте решили срезать путь и пройти через дворы. Свернули с широкой улицы, завернули в типичный Петербургский проходной дворик, и тут нас догнали две угрожающего вида персоны.
Да амбала в кожаных куртках и спортивных костюмах с натянутыми на головы капюшонами.
— Ну что, девочки, как настроение? — поинтересовался один, выше ростом. Оскалил неровные, желтоватые зубы. Дернул кистью, и в ладони у него материализовалась финка с наборной ручкой и тускло поблескивающим лезвием.
Второй, чуть пониже ростом и с клочкастой рыжеватой щетиной, гадостно зацокал языком:
— Да хорошее у них настроение, правда девочки? Прогуляемся? — и шагнул к нам.
Мы с Наташей дружно отступили, а я достала из кармана пальто так и лежавший там канцелярский нож. Выставила его вперед и рявкнула:
— Пошли нафиг! — а Наташа строгим голосом перечислила номера статей Уголовного Кодекса, под которые парни попадают за свои действия.
Я бы, лично, этого перечня сразу испугалась. Ну так это я. А эти…