- На кухне все думают, что леди Штефан и леди Досс сестры. Они внешне очень похожи, а еще обе скандальные и мелочные… – И тут же смутилась. – То есть я хотела сказать, что очень симпатичные и милые, – поправила она себя.
- Ладно уж, Анна! Выкладывай все как есть, можешь меня не стесняться. Я все равно никому и ничего не расскажу. Да и некому мне рассказывать!
Если только моей единственной подруге Анариэль.
Анна тотчас же понизила голос:
- Поговаривают, что отец леди Штефан до сих пор любит заглядывать к матери леди Досс, когда они останавливаются в императорском дворце, и их связь длится уже много-много лет. Неудивительно, что магические завесы признали в них родственниц!
- Очень увлекательно, – сказала ей, придвинув к себе блюдце с нарезанными кусочками фруктов. – О, пожалуйста, расскажи еще!
И уже скоро узнала, что с самого утра в Западном крыле было несколько случаев безобразных скандалов и двух, нет, даже целых трех истерик и пары драк. Еще была одна порча платья леди Алексии Сейвен, но той повезло, что леди Анариэль де Арканэ привезла с собой несколько запасных…
Также было одно падение с высоты в колючие розовые кусты, потому что на Западном крыле стоят защитные заклинания, через которые мужчинам не пройти.
Если только нашей охране.
- А кто упал-то? – поинтересовалась я.
- Лорд Корнелиус Даффни, – произнесла Анна. – Страстный поклонник леди Оливии Китон!
Я тотчас же вспомнила пышнотелую леди Китон и согласилась, что ради такой красоты не жаль и упасть в розы.
Наконец Анна закончила с моей прической, и я, удостоверившись, что время как раз…
Хорошо, давно уже перевалило за половину седьмого, бал начался больше получаса назад, а мы заболтались и позабыли обо всем на свете.
Тут в дверь постучали – оказалось, по мою душу явился лакей. Распорядитель бала велел тому узнать, все ли в порядке с леди Милтон-Деклар и не нужно ли прислать ко мне лекаря, раз уж я опаздываю на вечернее веселье?
- Все в порядке, я как раз готова к выходу, – сообщила ему, после чего отправилась следом, по дороге предприняв еще одну безуспешную попытку подтянуть повыше декольте.
Предчувствия у меня, признаться, были не самыми хорошими.
Чуть повеселее стало только тогда, когда возле лестницы я столкнулась с Анариэль, которая тоже опаздывала на бал. Подруга сбежала с третьего этажа – легкая, воздушная и невероятно прекрасная в золотистого цвета платье, – после чего подхватила меня под руку.
Заявила, что разгневана до невозможности, потому что у нее украли… И тоже не произнесла этого слова, только многозначительно скосила глаза.
- Я знаю, – сказала ей, – горничная рассказала. Судя по всему, уже весь дворец в курсе твоей незадачи.
- Вот я его поймаю и уши надеру! – заявила она, и я поняла, что Анариэль думает то же самое, что и я.
Что это дело рук наследного принца Хайдена – все эти мелкие проделки!
Только вот зачем наследному принцу понадобилось белье моей подруги, заколки леди Китон и духи из моего саквояжа?
По дороге мы принялись об этом рассуждать, делясь версиями одна другой веселее. Заодно я решила рассказать Анариэль о том, что узнала от Анны, но до конца так и не успела, потому что историй было много и до нашего прихода в центральное крыло я не уложилась.
Стоило нам с Анариэль войти просторный холл, как на этом наше веселье закончилось. Оказалось, там нас уже... поджидали мужчины.
По крайней мере, ее.
Анариэль со вздохом меня покинула, потому что к ней направился тот эскарец, который сопровождал ее к пруду, и уже скоро они принялись привычно спорить. Зато ко мне подошел пожилой полноватый придворный, одетый в роскошный темно-синий бархатный наряд.
Лет ему было довольно много – сложно сказать, сколько именно, потому что драконы живут дольше людей, – но при этом он всячески пытался молодиться. Низко поклонился – ниже, чем нужно было, потому что я не особа королевских кровей, и я уставилась на него сверху вниз.
Мужчина носил парик, через который в нескольких местах просвечивала лысина, а заодно он пользовался иллюзорной магией. Но та была наложена не слишком хорошо, поэтому я одновременно видела его молодое и пожилое, настоящее лицо.
Покряхтывая и жалуясь на больную спину, он разогнулся. Представился – маркиз Алехандро де Браско, большой ценитель женской красоты, – так он себя назвал.