— Я так соскучился, Софи, — говорит мне мужчина чуть позже. — Неужели тебе самой хватает раза в три недели?
— Не хватает, — признаюсь я. — Но на такси в Москву тоже долго ехать.
— Я что-нибудь придумаю, — обещает Кирилл. Но мне нужны совсем другие слова. Он со мной. Здесь и сейчас. Лучше не тратить время на собственные пустые ожидания и обиды. Только наслаждаться.
Вторая наша близость получается более чувственной и долгой. Кирилл говорит мне нежности, долго ласкает, много целует и я отвечаю ему тем же. Мои руки с жадностью касаются его тела, словно стараясь запомнить, на долгие годы впитать в себя его контуры, даже не трогая, чувствовать вновь и вновь тепло его тела на кончиках пальцев. Как же я его люблю!
— Моё солнышко, — мужчина прижимает меня к себе. Я тоже обнимаю его руками, вдавливаюсь в горячее тело и на несколько минут, мы устало вытягиваемся на смятых простынях. Но, если я постепенно успокаиваюсь, ритм сердца замедляется, то Кирилл буквально горит и всё ещё часто дышит.
— Кирилл, ты горячий!
— Естественно. Думаешь, мне двух раз — достаточно? Да мне ночи не хватит, — отвечает он.
Но я уже трогаю ладонью его лоб:
— Ты в прямом смысле горячий. У тебя температура! Как ты себя чувствуешь?
— Даже не знаю. Наверное, голова болит. Но я сегодня рано встал, чтобы доделать всю работу, затем быстро домой за вещами, перелёт. Мне казалось, я просто устал.
— Сейчас термометр принесу, — я встаю с кровати, натягиваю рубашку и иду в кухню. В боковом ящике нахожу контейнер с лекарствами и электрический термометр. Всё несу сразу в спальню.
Немного попищав, прибор показывает тридцать девять и четыре.
— Это много, Кирилл.
Он тянется за сброшенным одеялом.
— А он у тебя исправен? Мне холодно, а должно быть жарко, — не верит мужчина.
— Потому что у тебя озноб начинается. И ты сильно не укрывайся, — советую я. — Ты не знаешь, все ли лекарства нормально переносишь?
— Вроде все. Я особо не болею.
Нахожу в аптечке один из самых рекомендуемых препаратов и показываю Воронцову. Он кивает головой:
— Пил такое. Вроде помогало.
— Тебе жидкости нужно много. Но у меня, кроме воды, ничего и нет.
— Я не хочу пить.
— Кирилл, ты хуже Владика у Алины. Через «не хочу» надо, — говорю я. Приношу из кухни графин с водой и стаканом. Мужчина запивает таблетку, но от второго стакана с водой отказывается. Я настаиваю: — Кирилл, пей! Температура не спадёт.
Он выпивает, затем, минут через десять, ещё один.
— Софи, если бы я плохо себя чувствовал в Москве, я бы не полетел тебя заражать, — виниться мужчина. Я вижу, что он сильно расстроен. — Может, тебе лучше лечь в другой спальне?
— Ты от меня на ночь избавиться хочешь, Воронцов?
— Я не хочу, чтобы ты заболела. Прости меня, Софи.
— Дурак ты, — вздыхаю я. И, не справившись с порывом нежности, целую его в горячий и мокрый лоб. — Какой же ты мальчишка. За меня не переживай. У нас студенты постоянно то с соплями, то с кашлем. Я к вирусам привычная. Кстати, у меня и таблетки противовирусные есть. Не знаю, помогают они на самом деле или нет, но и не навредят.
Нахожу в аптечке требуемый препарат. Достаю одну таблетку для себя и две для Кирилла. Себе для профилактики, а ему для лечения. Не зная, чем ему ещё помочь, намачиваю в тёплой воде полотенце и протираю лицо и тело Воронцова. Слышала, как врач советовал Алине так делать с Владиком.
Что-то из моих действий помогает, и температура начинает падать. Но теперь Кирилла трясёт от холода. Я прижимаюсь к нему, грея собственным телом и набросив на нас пододеяльник без одеяла. Вскоре дрожь уходит, и мужчина засыпает.
Глава 38. Компот, суп и котлеты