— Ешь.
— А ты?
— Я поужинал вместе с Анжеликой. Всего час назад.
— О! — хорошо, что у меня полный рот и можно не разговаривать. Комментарии всё равно отсутствуют. Пока я ем, мужчина заваривает чай. Оказывается, что в пачке заварки на самом дне и, вместо крупнолистового, там теперь одна пыль.
— Это последний или есть ещё пачка? — спрашивает Кирилл.
— Было вкусно. Спасибо, — благодарю я, всё съев. — Есть ещё пачка. Сейчас достану.
Чтобы достать обещанный чай из верхнего кухонного шкафчика, моим метр шестидесяти приходится изрядно подтянуться. Я не задумываюсь о том, что вместе со мной подтягивается и без того довольно короткое платье.
— Лучше я сам достану, — низким голосом говорит Кирилл, но его руки не тянутся к шкафчику, а ложатся мне на бёдра, поверх резинки чулок. Туда, где между ними и трусиками осталась полоска обнажённой кожи.
— Кирилл! — но в собственном голосе я сама не нахожу нот возражения. Скорее признание в том, как сильно я по нему соскучилась за эти десять дней. И этой чёртовой скуки я не чувствовала ни разу за прошедшее время. Но теперь, когда он за моей спиной, меня просто сносит от силы нахлынувших эмоций. Не удержавшись, я откидываюсь назад, прижимаясь головой к его плечу.
— Я скучал, — признаётся он, обжигая горячим дыханием открытую полоску нежной тонкой кожи у горла. Чувствую, как его пальцы впиваются мне в бёдра, а губы скользят по шее.
— Кирилл! — выдыхаю я, когда он приподнимает меня, вжимая почти обнажёнными ягодицами в низ своего живота. Даже через брюки я отчётливо чувствую его возбуждение, но важно даже не это, а то, что я сама хочу его не меньше. — Кирилл.
Полувсхлип, полустон. Его ладони скользят по моим бедрам. Одной рукой он ещё крепче прижимает меня к себе, вторая оказывается у меня между ног, с силой давя на горячий пульсирующий холмик, почти не защищённый полупрозрачной тонкой тканью трусиков.
— Ты мокрая, Софи, — шепчет он мне на ухо. — Горячая, голодная и восхитительно мокрая.
Закипевший чайник прорезывает кухню громким свистком, понижая градус моего возбуждения.
— Зато ты должен быть сытым. Или Анжелика не дала?
— Дала, хотя я и не планировал сегодня заниматься с ней сексом.
— Надо было отказаться!
— Какой нормальный мужчина откажется от секса с красивой страстной женщиной? — хмыкает Воронцов.
— Кобель! Пусти!
Он аккуратно одёргивает моё платье, ждёт, пока я сяду обратно за стол и достаёт новую пачку чая. Заваривает в заварнике. А я смотрю на горящие на газовой плите цифры часов.
— Кирилл, ты что остаться на ночь у меня собираешься? — осеняет меня запоздалая догадка.
— Собираюсь. Ты же не станешь выгонять меня на ночь глядя? — улыбается он. — Завтра утром мы собирались за платьем.
— Никуда мы не собирались, — ворчу я. — От твоего отеля до моего дома всего пятнадцать минут пешком!
— А я хочу своего кофе с утра, — быстро находится он.
— Спать будешь в той комнате, где и прошлый раз! — не терпящим возражения тоном добавляю я.
— Хоть на коврике, — слишком легко соглашается он.
— Идём, чай всё равно горячий, — решаю я и ухожу в комнату, где собирается прижиться приблудившийся котик. Вернее, кобель! Достаю из шкафа свежее постельное и вручаю прямо в белы ручки княжича. — Что с ним делать знаешь, я пока схожу в душ.
— А кто у тебя после меня ночевал? — интересуется он.
— С чего ты решил, что у меня кто-то ночевал? — удивляюсь я.
— Чистое постельное?