— Ничего. Ну, почувствовала, естественно, что что-то там есть. Даже обрадовалась, что мужчина не этим самым местом про меня думает, а чувствами!
— Угу. Чувствами. На первом свидании, — не унимается Кирилл.
— Да что ты прицепился к первому свиданию! Если посчитать, то Ника я раз пятидесятый, может, даже, шестидесятый видела, — злюсь я. — Слушай, я тебе здесь исповедуюсь, а ты ржёшь. Всё! Цирк закончился!
Я отстраняюсь, но мужчина удерживает меня и пересаживает к себе на колени. Обещает:
— Всё, молчу. Продолжай. Мне уже самому интересно, когда уже ты до «достоинства» дойдёшь. Итак, поёрзала… Может, ты на коленях, сильно далеко ёрзала, что не разобралась?
— Вот так я ёрзала, — отвечаю и начинаю показывать. Через минуту понимаю, что… ничего не понимаю. Останавливаюсь и ещё раз ёрзаю, гораздо медленнее, прислушиваясь к ощущениям собственной попы. Но ничего не меняется. Смотрю на мужчину и тихо спрашиваю: — У тебя тоже маленький?
Выражение лица Воронцова понять невозможно: то ли он пытается сдержать смех, то ли обиделся, то ли я его смутила своим вопросом.
— Ты же сказала, что для тебя это неважно, — шепчет он мне в ответ.
— Конечно не важно. Тем более мы же с тобой просто дружим. У Сашки был, наверное, средний, но на продолжительность нашего брака это не повлияло. Я даже не думала об этом, когда подавала на развод.
— И что, у тебя кроме мужа никого не было? — ещё тише спрашивает мужчина.
— Не было. Сашка был первым, а потом… Ну, мне это не надо было. Смена работы, репетиторство, ремонт. Мне действительно не хотелось. Кирилл, почему ты на меня так смотришь? Я обидела тебя или что? Из-за того, что у тебя маленький? Я не буду прикалываться над такими вещами! И для меня на самом деле это ничего не значит.
— Перевернись, — просит он. — Сядь ко мне лицом.
Я делаю, как он говорит. Мужчина подкладывает руки мне под ягодицы, прижимая, нет, не к своим бёдрам, а к животу. Теперь я всё чувствую, вновь ёрзаю, пытаясь отстраниться, но руки Воронцова не позволяют мне этого сделать.
— Можешь дальше смеяться, я не обижусь, — говорю, утыкаясь головой в его плечо.
Он наклоняется и негромко произносит мне на ухо:
— Софи, если у мужчины приличный размер члена, и он возбуждён и не стеснён очень тесной одеждой, то «это самое» будет направлено вверх, на двенадцать часов. Понимаешь меня? Не зря же придумали шутку про полшестого. Нужно не ёрзать на коленях, а прижиматься чуть выше. Подвигайся сама, почувствуй. Я тоже об этом не буду шутить. Ну а тебе, в силу возраста, наверное, тоже нужно знать подобные вещи.
Он разжимает ладони, и я сама прижимаюсь к нему, скольжу чуть выше и опускаюсь назад. Между нами лишь тонкий слой моего и его белья, поэтому всё чувствуется очень хорошо. Смотреть в его лицо мне банально стыдно, а сбегать с его колен — глупо. А продолжать движения — невероятно приятно. Я чувствую, что становлюсь мокрой буквально за минуту. Что я там говорила про размеры ещё пять минут назад? Конечно, для дружбы это неважно, но, чёрт, как же это приятно! Приятно настолько, что я не нахожу в себе сил прекратить ёрзанье. В конце концов Кирилл не возражает, а мне нужно хорошо заучить урок! Так хорошо, что я обхватываю его плечи руками, чтобы, как можно сильнее прижаться к его телу. Собственное дыхание сбивается, и я уже совсем не понимаю, зачем мне вообще останавливаться.
— Софи, давай снимем твои шортики, — доносится до меня голос мужчины.
Я замираю:
— Нет.
— Без секса. Тебе будет намного приятнее, когда кожа к коже.
— Нет, Кирилл, — я пытаюсь отстраниться, но он вновь удерживает в ладонях мою попу, продолжая прижимать к себе. Очень плотно прижимать.
— Я со всеми пользуюсь презервативами, если ты переживаешь за безопасность. И периодически сдаю анализы.
— Это тоже важно, но…. Кирилл, только не с тобой. Ты сам сказал, мы дружим. Ради минутной прихоти я не хочу всё рушить!
— Расслабься, Софи, мы ничего не разрушим.
— Потому, что ничего нет?
— Что-то есть, — не соглашается он. — Позволь себе закончить то, что начала. Не для меня, для себя.
— В белье!
— Без! — он чуть отстраняется, чтобы заглянуть мне в глаза. — Я хочу почувствовать тепло твоего тела, прикосновение плоти, влажность. Это не страшно, Софи.
— Откуда ты знаешь? — теперь я смотрю на него. — Это ведь больше, чем секс. Больше, чем доверие…