— Н-никуда, — соврала я. Неубедительно.
— Пиздишь, как дышишь.
Я же говорила.
— Я иду к тебе. Сейчас закрою дом и приду. Можешь подождать меня у себя.
— Закрывай. Я подожду, — Матвей скрестил руки на груди и внимательно следил за каждым моим движением.
— Я не маленькая. Сама могу закрыть и дойти до соседнего дома. Не надо меня контролировать.
Я показывала напускную злость. А у самой уже тряслись руки, и глаза были на мокром месте, потому что я мысленно прощалась с Матвеем и даже с Ржавым.
Чувствую себя матерью, которая вынуждена бросить семью.
— Мать Тереза, у тебя на лбу написано, что ты задумала. Втыкай свою ветку, и пошли ко мне. Не пойдёшь сама, закину на плечо. Хватит, добегалась. Конечная.
— Я сама решу, когда мне остановиться.
Наверняка я сейчас была похожа на упёртую пятилетку, которая решила для себя, что назло маме отморозит уши.
— Ясно, — вздохнул устало Матвей. Забрал из моей руки сухую ветку, сам закрыл дом Тихона и, не церемонясь, закинул меня на своё плечо.
— Отпусти!
— Угу, разбежался, — Матвей по-хозяйски положил ладонь на мой зад и понёс к себе. Ржавый самой модельной походкой шёл за своим хозяином. — А чтобы не убежала, посидишь в наручниках у батареи.
К батарее меня, разумеется, никто не приковал. Матвей занёс меня в дом, поставил у порога и сказал, что я могу делать в его доме все, что захочу, кроме побега.
Сам Матвей взял телефон и вышел из дома. В окно гостиной я видела, как он в сгущающихся сумерках кому-то звонил, расхаживая вдоль забора.
Бедненький.
Я не человек, а спонсор проблем для него. Вот нафига ему всё это? Он же отдыхать сюда приехал, а не для того, чтобы разгребать вот это вот всё. Может, убежать, пока он занят разговором?
Ну, давай, устрой детский сад, побегай от человека, который не несет для тебя никакой угрозы. Хотя, я ведь несу в себе угрозу для него.
Божечки… Как всё сложно.
Я обессиленно плюхнулась на диван, уперлась локтями в колени и тупо уставилась в пол. Ржавый сел у ноги и начал нервно дергать хвостом, поглядывая на меня.
— Чего тебе? — выдохнула я устало и потянулась к кошачьей голове рукой, желая погладить. Но, возмущено мяукнув, кот убрал голову в сторону и злобно на меня посмотрел. — И что я должна сделать? Ты ж даже гладить себя на даёшь, Ржавый. Вот и не подходи ко мне тогда, потому что кроме глажки у меня для тебя ничего нет.
Короче, я поссорилась с котом. Он, видимо, со мной тоже, раз так как нервно дёрнул напоследок пушистым хвостом и ушёл в сторону кухни.
Судя по предыдущей гостеприимности Матвея, спать я буду в гостиной. Поэтому именно здесь я оставила свой рюкзак и вынула из него кое-какие вещи, чтобы они не были мятыми.
— Развод и девичья фамилия? — внезапно прозвучавший голос Матвея заставил меня вздрогнуть и резко отвернуться от дивана к дверному проёму.
Матвей стоял в проеме, подперев плечом одну его сторону и смотрел на меня с усталой улыбкой.
— В смысле? — не поняла я.
— Шмотки-то почему здесь раскинула?
— А где надо было?
— В моей комнате, например. В рот я ебал, опять спать с тобой на диване. С прошлого раза спина не отошла.