🕮 Читать книгу «Чудно узорочье твое» онлайн

— Поменьше нашего будет… крепко меньше.

Значит билярских полков пока нет. Но эти-то куда вылезли, неужто не знают, какая силища с заката привалила? Самоуверенность или просто глупость? Святослав ушам своим не мог поверить.

— Ну что, княже, кажись, мы удачу за хвост ухватили, — нетерпеливо потер ладони повеселевший воевода Еремей. — Вот дурни бесерменские.

— Выступаем! — гаркнул Святослав, указывая в сторону леса, время терять нельзя, оплошностью врага следует пользоваться. — Юрьевскому десному полку тут ждать, корабли охранять.

В своей дружине князь был уверен, умрут у лодей, а не отступят.

Гремя броней, под нетерпеливое ржание коней русское войско выступило к лесу.

Ломая кустарник подлеска, воины продрались сквозь чащу, впереди замаячил лоскут хмурого неба. Полился протяжный рев труб — это булгары подавали своим знак: «Готовься!»

Большая равнина раскинулась пред взором чужаков, есть где разгуляться, а посередине растянувшееся в цепь ошельское войско, закрывающее стоящий на холме град.

Град и не большой, и не малый, каких много и на Руси. То же дерево городни, те же отделяющие сторожевые башни прясла с массивным заборолом и чередой волоковых оконцев, даже выглядывающие за стенами маковки деревянных церквей словно суздальские, только вместо крестов узкие серпы месяцев.

Святослав поправил наручи, по венам побежал холодок, дыхание участилось, рука сжала навершее меча. Сейчас все русские полки выйдут из лесу, выровняют строй, и можно приступать. Сам Святослав встал в Большой полк с владимирцами Еремея и муромскими дружинами. В полк правой руки отправили ростовцев, слева — переяславцев.

Святослав вспомнил, как обиженно поджимал губы малой ростовский князь Василько, когда дядька Георгий велел ему дома дружины дожидаться. «Да пусть с нами плывет, — заступился за племянника Святослав, — двенадцать лет, уж и можно взять. Я бы прикрыл, ежели чего». «Себя прикрыть не забудь, — огрызнулся Георгий. — Не хочу, чтобы потом в глаза мне тыкали, мол, старший брат в могиле, так он и племянника туда спровадил. Пусть дома сидит, в Ростове». Ну, может, он и прав, бедовый Василько, ох, бедовый, и откуда что взялось, отец его Константин молитвенником был, степенный, тихий, а этот-то верткий да шумный, куда и не просят влезет. Только и забот было бы — за шиворот держать.

— Ты, княже, сам-то в гущу не лезь, не надобно того, — нудел рядом Еремей, для него сейчас сам Святослав был неумелым Василько, — и без тебя справятся, а войску голова нужна, без головы войско сгинет, а тебе сгинуть никак нельзя.

— Еще скажи — не велено, — усмехнулся Святослав.

— И это тоже, — не поддержал шутку Еремей.

«А ведь она рада будет, ежели меня в деревянной колоде привезут, — не к месту пришла Святославу дурная мысль. — Нет, ясное дело, и себе в том не сознается, поплачет для порядка. Благочестивым женам положено по мужу убиваться. Обедню заупокойную отслужить велит, милостыню на паперти щедрой ручкой раздавать станет, на гробницу белокаменную не поскупится… а уж потом и в заветный монастырь, в тишину кельи, дорожку в райские кущи топтать. Вишь, я ей дорогу к ангельскому обличью закрываю, живу да никак не помираю». Любит ли он Евдокию? Любил. Матери почти не помнил, тянулся к женскому теплу, ласки желал, деток хотел, а она… Не время сейчас думать о бабе. Людей сейчас на смерть вести.

Святослав окинул внимательным взглядом выстроившиеся полки, вынул из ножен меч, махнул им, разрубая воздух, и первым понесся на врага, оставляя советы опытного воеводы за спиной.

Пролог 2

2

Булгары бились с одержимостью обреченных, это читалось в их наполненных яростью и отчаяньем очах. Каждый понимал — за спинами матери, жены, дети, и оттого надо сражаться с удвоенной силой и умирать, стиснув зубы, есть за что.

А Биляр на помощь так и не пришел, там, в столице, либо не слишком расторопны, либо разумно решили бросить русским дружинам Ошель, словно собаке кость, — пусть нагрызутся, зубы пообломают, сильный голод утолят, а там, глядишь, и восвояси уплывут. Что ж, разумно. Глупость тоже может быть разумной.

Святослав пытался лезть в самую гущу, без устали работал мечом, но Еремей, давший слово светлейшему Георгию, всегда был рядом, у правого плеча молодого князя, первым принимал самые опасные удары и не давал Святославу разгуляться, но злости на то не было, у каждого свой долг.

Низкий утробный рев на мгновение оглушил, сеча замерла, а потом булгары хлынули к граду, стремительно отступая. Вот так, крепко стояли, и побежали, ловя спинами русские стрелы!

— Что случилось⁈ — проорал Святослав Еремею.

— Решили, что осаду на стенах держать сподручней. Затворяться станут.

— За ними!

Русское войско кинулось в погоню, рассчитывая «на плечах» замешкавшихся ошельцев ворваться в город, но ворота закрылись раньше, отсекая и находников, и задние ряды земляков. Последних перебили быстро. Теперь ничто не мешало осаде.

Прикрываясь щитами, русское войско кинулось рубить городню[1], на головы им полетели стрелы, копья, а затем и бревна.

— Берегись!!!

Люди повалились, что деревянные чурки. Новый натиск. Крики. Зловещий стук топоров. Лязг железа. Кровь. Смерть. Ветер усилился, он гнал по небу угрюмые тучи, поднимал столпы пыли, швыряя ее в лица осаждавших.

— Навались!!!