– Мы начали нормально общаться только из-за Миши, – опускаю глаза.
– Только из-за него?
– Ну конечно! И прекрати уже этот допрос! – смущенно швыряю в него фантиком от конфеты.
– Ладно-ладно, не буду, – смеется он, защищаясь. – То я буду просматривать за вами. За тобой и Мишкой. Кстати, он сейчас с этой новой няней?
– Да. Я пока только занимаюсь переводом в новый сад, пойдет туда только на следующей неделе.
– И как она? Нравится тебе?
– Нормальная, – дергаю плечом. – У нее хорошие рекомендации, я прочитала, и с Мишкой они быстро нашли общий язык. Было немного тревожно оставлять его с чужой женщиной, но Ратмир меня успокоил – Миша не малыш, все давно умеет сам, даже кровать свою заправляет. За ним нужен минимальный присмотр. К тому же Ратмир подарил ему умные часы, если что – сразу же позвонит.
– Вижу, Ратмир уже плотно вошел в вашу жизнь, – подмечает Виталик, и я снова чувствую неловкость.
Ну потому что кто как не я убеждала его когда-то, что "ни за что". Что забыла его. А теперь мы действительно очень сблизились, и я замечаю, что ловлю себя на том, что не выпускаю телефон из рук не только потому что ожидаю звонка от сына, но и от него.
Конечно, меня смущает наличие в его жизни Миланы. Какой бы она не была, она его законная жена. Но с другой стороны, мы не делаем с ним ничего предосудительного.
Все наши встречи происходят при Мише и исключительно ради него.
По крайней мере я убеждаю себя в этом и стараюсь поверить.
Дверь в ординаторскую открывается так резко, что я едва не расплескиваю чай.
– Оля! Ты меня напугала! Ну кто так делает?
– Там это, привезли, Ань! – запыхавшись, выдает медсестра.
– Кого привезли? – с лица сходят все краски.
И понимаю, что ужасно боюсь услышать ответ.⠀⠀⠀⠀⠀
– Твоего отца...⠀
Папа?
Я совершенно не подумала о нем, когда медсестра прибежала и рассказала о новом пациенте.
– Что случилось? – выключаю личное, включая профессионализм.
– Пока не знаем. Возможно, инсульт.
– Ибрагимов на месте?⠀
– Да, он уже принял его.⠀
– Понятно. Спасибо, Оль.
Кивнув, медсестра убегает, а мы с Виталиком остаемся одни.
Об аппетите не может быть и речи: отставив кружку, смотрю в одну точку, изо всех сил пытаясь побороть волнение.
– Не волнуйся, что бы там не случилось, Ибрагимов знает свое дело.
– Я знаю, да. Знаю…⠀
– На тебе лица нет, – Виталик тоже бросает свой чай и садится рядом. – Я знаю, что у вас с отцом сложные отношения.