В дальнейшем ужин проходит весело и шумно. Мы заказываем бургеры, кидаемся в друг друга листьями салата и много смеемся.
Есть только одно «но»…
Наше общение дружеское. Без намека на что-то большее. Это немного меня расстраивает, и я со временем медленно угасаю.
Вэл воспринимает моё поведение по-своему, воспринимает как усталость, и когда я отправляюсь в ванную комнату, чтобы вымыть руки, предлагает:
– Может, поедем к Соболевым, Ив?
Резко разворачиваюсь и уставляюсь на него.
Он смотрит внимательно, ни одной эмоции на моем лице не пропускает. Словно каждая-каждая предельно для него важна и ценна.
Словно даёт право мне самой решить…
– В смысле, если хочешь, конечно? – хрипло договаривает. – И тебе здесь не очень удобно.
Тело сковывает безумие, страх. Завтра у меня самолёт... Это значит всё?
Сглатываю ком в горле и стараюсь усмирить предательское сердце, удар за ударом бахающее в грудную клетку.
– Нет, – растерянно озираюсь и поправляю пушистые волосы. – Я бы осталась… здесь.
Смущаюсь.
В глазах Вэла неторопливо плещется удивление. Он всё понял, но спокойно кивает и улыбается:
– Окей. Как скажешь.
Прикрываю дверь и подхожу к зеркалу.
Осматриваю бледные щеки, побелевшие губы, трясущийся подбородок.
Я до ужаса боюсь… что ему не понравится.
Он искушен. Взрослый, уверенный в себе мужчина. Три года встречался с известной девушкой. Наверняка, красивой. С идеальной фигурой.
А я?..
Опыта у меня прямо скажем немного. Секс с Костиком — это вообще больше похоже на нелепую возню двух детей под одеялом.
А как это? Секс с Костровым?
Одно знаю точно – я его хочу. Только начинаю о нем думать, внизу живота теплеет. А соски, еле заметные под плотной тканью топа, заостряются.
Прямо сейчас пытаюсь принять окончательное решение и довольно поздно замечаю, как открывается дверь.
Вэл останавливается прямо за моей спиной.
Чувствую, как лопатки касаются твердой груди.
Испуганно смотрю на него.
Всхлипываю.
Дрожу.
Живу.