– Нет, спасибо, – он вздыхает тяжело. – Спи, Ива.
Врёт.
Рассматриваю темную от татуировок спину прямо перед собой. Его плечи так напряжены, что хочется… протягиваю руку и под ровный выдох поглаживаю окоченевшие мышцы.
Бывший футболист замирает и, кажется, со временем даже дышать перестаёт.
Веду до запястья и снова поднимаюсь по предплечью до бицепса.
А потом даже для себя неожиданно прислоняюсь и обнимаю Кострова со спины. Пальцы обжигает горячая кожа на стальном прессе. В нос проникает мужской, терпкий аромат.
Я не вижу в этом объятии ничего предосудительного или сексуализированного.
Мне просто хочется поддержать человека, который когда-то был моим близким. Хочется поделиться с ним главным, что могут дать друг другу люди и то, чего порой так не хватает – человеческое участие.
А ещё только сейчас понимаю, насколько Вэл Костров вырос…
Весь день я воспринимала его мальчишкой. Наверное, потому, что в последний раз видела его в тринадцать и при встрече так быстро не смогла сориентироваться. Но сейчас, чувствуя его сбивающую с ног мрачную энергетику и умопомрачительный запах его кожи, вдруг осознала – это взрослый мужчина со своими проблемами и его личность гораздо глубже, чем «лухари стайл».
И да.
Это давно не Валя или Валентин. «Вэл» безумно ему подходит.
На эмоциях доверчиво прислоняюсь теплой щекой к широкой спине.
– Все нормально, – успокаивает Вэл уже меня, накрывает ладонью мою руку на своём животе. – Спасибо тебе, Кудряшка.
Минут двадцать лежим молча. Судя по тому, как крепкое тело подо мной расслабляется, понимаю – боль отступает. Радуюсь нашей общей маленькой победе.
– Я никому не скажу, – проговариваю тихо.
– Я тоже, – слышу сквозь сон.
Удивляюсь.
– Что?
– Про твои болезненные месячные.
Посмеиваюсь, пытаясь отстраниться, но он не даёт. Крепко удерживает мою руку.
– Я гляжу, тебе полегче стало.
– Пока нет, но думаю можно ещё кое-что сделать.
Захватив мою ладонь, ведет ниже и с помощью неё сжимает твердый как камень член. От этого прикосновения, у меня внизу живота болезненный спазм выстреливает.
– Блин, – быстро вырываю руку. – Ты совсем больной?
Вспыхиваю вдруг и обиженно отворачиваюсь.
Дурак.
Пальцы пощипывает. Я в шоке.
Костров кряхтя и тяжело дыша перекладывается на другой бок и бережно обнимает меня сзади. Его раздутый пах недвусмысленно упирается в мою поясницу:
– Кажется, у нас проблемы на поле, Кудряшка.