— Надень.
— Не веришь?
— Верю. Надень.
— Да, пожалуйста, — Лихой нарочито медленно развязал ленту, подвинул ее к Мышке, пусть оприходует в женское хозяйство, покрутил кольцо в руках, сам толком не рассмотрел. В сквере повесил на шею, Жанна помешала, ничего и не увидел. Сунул в карман и не вспомнил бы, не начни Зосима приставать со знаками. — Ща, будет фокус.
Кольцо скользнуло на палец легко, Лихой левую руку подставил, чтобы на правую обручалку потом надеть. Волк на печатке шевельнулся, глаза на миг сверкнули черным, но Лихой заметил. Он, что, тоже фокусник? Глаза точно сверкнули, не просто от печки отблеск упал. Да и Зосима заметил. Старик, а зоркий и въедливый. Что теперь скажет, интересно? Зачтет фокус Лихого? Лихой хотел снять кольцо и положить в центр рядом с бывшим Мышкиным браслетом, но ничего не вышло. Кольцо как вросло. Скрутить не получилось. Поплевал, бесполезно. Вот это фокус, так фокус.
— Не снимается, зараза.
— Зачем велел надеть, — переполошились старухи. — И пожить не успеем спокойно, налетят злодеи.
— Не понял, — Лихой обвел глазами публику за столом. — Кто налетит? Какие еще злодеи? Аверус? Он Мышку сюда привез. Расщедрился на мешок крупы.
— Аверус муравьем покажется супротив этих.
— Говорите толком, каких этих?
Лихой еще раз подергал кольцо. Только если вместе с пальцем оторвать. Потом сообразил, что глупость старухи говорят. Собственной тени боятся. Как неведомые злодеи поймут, что надо налетать? Им кто сообщит? Лихой в упор на кольцо смотрел и только поэтому увидел реакцию волка. Как будто волк его признал. Не любил Лихой непонятки, а с кольцом странно вышло. Вместо тихого вечера разборки. Вместо жаркой ночи с Мышкой страхи и негатив. Лишнее любопытство до добра не доводит. Не суй свой нос в чужой вопрос. Со школьных лет помнил Лихой умную поговорку.
— Предлагаю всем лечь спать. Утром и настроение повеселее, и целый день впереди. Со знаками завтра порешаем, — объявил Лихой. Истории Зосимы и остальных слушать расхотелось. Ночь уже давно. — Спален тут полно, выбирайте любые. Не подеретесь, надеюсь.
— Так мы в свои спальни пойдем, — успокоил Лихого Зосима.
— Свои? — похоже, чудеса продолжаются. — Вы жили здесь раньше? А почему ушли тогда? Почему усадьба стала мертвой?
— Хозяин успел заклинание сказать. Усадьба злодеям не досталась. А мы разбежались по окрестностям. Ждали, когда можно будет вернуться. Дождались.
— Дождались, — эхом отозвались старухи.
— А хозяин куда делся? Если такой крутой маг был?
— Этого никто не знает, иначе бы злодеи убили его и все здесь разграбили.
— А на то, что мы здесь самоуправством занимаемся, хозяин не рассердится?
— Если разрешил вам войти и нам весточки пришли, значит, не рассердился. Обрадовался.
— Чем больше мы разговариваем, тем больше вы напускаете тумана, — Лихой понял, что ночь с Мышкой если не отменяется, то откладывается как минимум на сутки. — Значит так. Злодеев хозяин волшебным образом утихомирил, нас в усадьбу впустил, разрешил по-своему обустраиваться, весточки вам послал. Ничего не пропустил? Так?
— Так, — на этот раз единодушие жильцов было полным.
— Про весточки вы мне потом популярно объясните. Сейчас главный вопрос. Как злодеи поймут, что мы здесь? Почему им вдруг можно стало врываться? Чем хозяин прогневал злодеев? Настолько прогневал, что и через годы они вспомнят и возжелают мести? Ну и про кольцо? Ваши догадки, предположения, советы.
Молчание затягивалось, Лихой начал свирепеть. Давно он забыл, что такое чувствовать себя бессильным. А в нынешней ситуации, тем более, не хотел быть мальчиком для битья. И не важно, кто его собрался бить. Злодеи прилетят или Зосима доведет до белого каления своими отрывочными сведениями. Лихой встал, потянул за собой Мышку. Если все такие самостоятельные, где спальни знают, то разговор окончен. Все свободны. Мышка поклонилась и пожелала всем добрых снов. Она понимала, что Лихому непривычна такая беседа. Он же не жил у Тилемаха в башне. А Мышка жила. Никто ей про жизнь не растолковывал, что к чему.
— Не серчай, — Зосима тоже встал. — Ты выглядишь как чужой. А оказался свой.
— Я свой. Не нравится, что одет не по-вашему? Это дело поправимое.
— Шрамы на лице.
— Шрамы украшают мужчину, — хмыкнул Лихой. — Всем известно.
— Волосы скоро отрастут, — пискнула Мышка. Она ведь тоже поначалу удивилась, что маг-целитель не поправил нос Лихому и не свел шрам. Зосима просто не понял, что Лихой был чужим, но раз вернулся, то перестал им быть. — Мы пойдем. Уютной ночи.
— Волосы отрастут, — задумчиво произнес Зосима. Он разъединил руки Мышки и Лихого и соединил снова. — Ты защищаешь ее, она бережет тебя. Она дает тебе силу, ты правишь. Судьба отвечает за вас, вы отвечаете за судьбу.