— О какой пустоте толкуете, уважаемый Зосима? — из непонятных глубин сознания вырывались слова, которыми Лихой в жизни не пользовался. Наверно, СемПет порадовался бы тому, как степенно Дениска Волков ведет беседу.
— Вы должны положить в круг свои знаки.
— Знаки? Какие еще знаки? — вот это поворот. Они с Мышкой тоже должны фокусы показать?
— Ваши знаки, — пояснил Зосима. — Чтобы у нас не было, а у вас было.
Понятней не стало. У Мышки, кроме старого платья, и нет ничего. Лихой воспринимал это как личную обиду. Он притащил Мышке удобную одежду, но до вытряхивания рюкзака дело не дошло. Наедине они пока не оставались. Что у него есть необычного? Всякие мелочи из его мира. Здесь о таких не слышали. Зачтется ли? А может не играть по чужим правилам? Выдумал Зосима какую-то пустоту. Разведет сейчас как лохов. Лихой хотел закончить на этом разговор. Оставить за собой последнее слово.
— Браслет есть, — тихо сказала Мышка.
— Какой браслет? Покажи-ка нам, милая.
Мышка, стесняясь и краснея, закатала рукав. Чуть выше локтя руку обхватывала широкая полоса из непонятного материала. Походило на мягкий металл или резиноподобную ткань серого цвета. Точно не являлось украшением, потому что ни бусинок, ни камешков на браслете не было. Лишь крохотный символ, изображение глаза, овал и точка посередине. Мышка потянула браслет с руки, но он как прирос, не сдвинулся. Лихой решил помочь, подцепил за бахромчатый край, дернул посильнее — никакого эффекта.
— Откуда это у тебя? — разозлился Лихой. Взбесило, что его женщину кто-то заклеймил, а то и присвоил.
— В приюте дали. Всем ребятам. И мне.
— Ты такое носить не будешь! Ты не арестантка. Сейчас сниму.
— Подожди, — Зосима чесал затылок. — Непростой браслет. Хозяин узнает.
— У моей жены никаких хозяев быть не может, — вспылил Лихой. Грохнул кулаком по столу. Попался бы сейчас ему тот, кто заклеймил Мышку, пришиб бы на месте. Гости притихли. Переход от покладистого парня к дикому зверю был стремительным.
— Еще каши? — повариха Майя знала только один способ утихомирить разъяренного мужчину.
— Нам каши не надо, свободу давай, — отшутился Лихой, заметив, как округлились глаза у всех на его вспышку. Только Мышка не испугалась, улыбалась как обычно, чуть смущенно.
— Давай свободу, — Мышка протянула руку. Если ее будущий муж считает, что браслет нужно снять, она согласна. Еще когда Мышка попала к Тилемаху, она думала, что браслет уберут, показывала его Софии, но никому дела не было, что там у сироты на руке. Под одеждой не видно, да и ладно.
— Если боитесь, то глаза закройте и подальше отсядьте, — предупредил Лихой. Он достал складной нож, молодец, что догадался захватить, лезвие тонкое, легче подсунуть под кромку браслета и потихоньку разрезать.
— Ага, — дружно выдохнули все, но глаза распахнули пошире и придвинулись ближе, чтобы ничего не пропустить.
— Я аккуратно, — пообещал Лихой Мышке, просовывая лезвие под браслет. Поранить доверчивую жену ему не хотелось ни в коем случае. Лента с виду тонкая, но резалась с трудом. Извивалась как живая. И ведь не давила на руку, а Мышка же росла. Лента вместе с ней расширялась. Чертова магия. Если Лихой останавливался хоть на мгновение, то обрезанные нити слипались между собой. — Вот же зараза какая.
— Режь, мне не больно, — подбадривала Мышка. — А то он меня хватать начал.
— Хватать? Что ж не сказала?
— Ты занят был, — поостереглась Мышка говорить, что в тот момент Лихой под аркой находился, в своем мире. Лихой осторожность оценил, своя в доску девчонка. Повезло ему, такая не выдаст, горой встанет. Как и он за нее.
— Что за дьявол, — злился Лихой. Последний сантиметр браслета ни в какую не поддавался. Нити как змеи обвивались вокруг ножа, не пуская к краю. — Чтоб ты сдох, вражина, в адских муках. Чтоб тебе самому в таких браслетах корчиться до конца твоих дней. Чтоб тебе перед смертью стакан воды никто не подал.
Двинув посильнее ножом, Лихой все-таки задел Мышку, уколол. Капелька крови попала на браслет, он окрасился в бурый цвет, нити потеряли упругость, усохли на глазах. Мышка воскликнула свое любимое “ай” и браслет упал на стол мятой тряпочкой. Все разом охнули, следили, как браслет корчится, и ожидали непонятно чего. Лихой поцеловал место укола, извиняясь без слов. Мышка замерла от прилюдной ласки, Лихой никого не стеснялся, а вот ей стало неловко. Она торопливо опустила рукав.
— Сойдет за знак, Зосима?
— Можно. Принимается. Теперь ты, — Зосима важно кивнул и подвинул остатки браслета к остальным знакам.
— Теперь я, — Лихой шарил по карманах в поисках какой-нибудь необычной вещички. Мышка, считай, тоже фокус показала. У него так, увы, не выйдет. Рука наткнулась на кольцо, которое отдал СемПет. Прикольное, должно понравиться Зосиме. — Вот. Волчара тут классный.
Лихой был готов к тому, что Зосима скривится, подумаешь, кольцо с волком, собирался пошутить на тему, что он Волков и кольцо такое, фирменное. Давай, Зосима, принимай этот вариант. Так себе фокусник Лихой, слабый участник соревнований магических примочек. На новенького разве что. Зосима ожиданий не оправдал, уставился на кольцо как на диковинку и онемел. Остальные тоже вытянули шеи и смотрели на кольцо с испугом, словно волк мог их укусить. Пришлось кашлянуть, чтобы привлечь внимание. И подмигнуть Мышке, чтобы подбодрить.
— Это твое? — наконец, хрипло спросил Зосима. — Кольцо твое? Или нашел где?
— Мое, конечно. Стал бы я чужое кольцо выдавать за свой знак. За кого меня держите? За прохвоста? Пыль в окуляры пускать не имею привычки. Это тебе любой скажет, Лихой по своей правде живет, без подстав.