— Да, мама. Говори.
— Почему таким тоном, Мирон? Можно подумать, я тебе надоела, — обиженным тоном говорит мама.
— А каким мне с тобой тоном говорить, когда ты пошла против меня. Я просил тебя оставить Лилию в покое, а ты что сделала?
— Там живет моя внучка, Мирон!
— И ее мать, которая пока что против вашего общения. Ты сама во всем виновата, мама. Обижайся на себя. Тебе есть о чем жалеть.
— И как мне прикажешь налаживать отношения, если меня видеть не хотят?!
— Потерпи.
— Ты говорил с ней? Сказал, что я…
— Ничего я ей не говорил. Мне сейчас не до того. Прекрати это, мама. По-хорошему тебя прошу. И в последний раз.
— Ты можешь хотя бы передать ей, что я не хотела…
— Ты даже к юристу обращалась. Ты всерьез собиралась это сделать, мама. За моей спиной, когда я не одобрил. Врать мне не надо. Я все узнал.
— Мирон, я лишь хотела…
— Чего ты хотела, мама?
— Чтобы у вас была семья. Лиля запуталась… Я очень рада, что ты смог уговорить ее вернуться в город. Если бы я знала, что у тебя получится ее уговорить, то я не стала бы…
— Ты правда думала, что она вернется и все будет хорошо, если ты заберешь у нее ее дочь?
— Но она и твоя дочь! Она мне в лоб сказала, что отнимает у нас право видеть и растить ее!
Бесполезно.
— Все, хватит. Больше не приезжай к ней и даже не смей выслеживать ее на улице. К ней сейчас приставлен человек.
— Человек?.. Чтобы от меня защищать?!
— Не только от тебя. Лана объявлялась.
— Что?! Светлана?!
— Да, твоя любимая дочь Светлана.
— Она что-то сделала Лиле?! Ребенку?!
— Нет, не сделала. Ты не знаешь, где она сейчас?
— Понятия не имею. Я с ней встреч не ищу и не звоню. Мы змею пригрели, Мирон. Та, которая разрушила брак моего сына, — самая настоящая змея. Так что нет, даже не думай, что я общаюсь с ней.
Не она разрушила мой брак. Я сам. На Лану я вешать это не стану.
— Ясно. Понял. Мне пора.
— Ты в дороге?
— Да, еду в офис.
— Ты можешь сегодня к нам заехать?