Перезваниваю брату. Он после второго гудка отвечает.
— Лиль, как ты?.. — обеспокоенно.
— Да хорошо. А почему у тебя такой голос?
— Да просто меня напугали там, что тебе плохо и что ты под риском.
Видимо, это было сказано ему специально, чтобы в покое меня на сегодня оставили.
— Да я была под капельницей. Спала. Сейчас проснулась… Ты где? Дома?
— Угу, дома. Сказали, чтобы до завтрашнего вечера не совался к тебе. Ты ужинала? Я тебе там вкусное принес. Загляни в пакет.
— Обязательно загляну, Максим. Ты лучше скажи, — пытаюсь пригладить взлохмаченные волосы, — ты с ним говорил?
— Говорил… — как-то иронично тянет Максим.
— И что он сказал?
— Борзый он слишком для того, кто выбросил из своей жизни женщину и теперь чего-то хочет от нее.
Кто бы сомневался… Барсов никогда не смирится с тем, если что-то не по его. Глупо думать, что он так легко отступит.
— Что именно он сказал?
— Да это неважно. Не думай о нем. Скоро он поймет, что его попытки бесполезны.
— Какие попытки?
— Ну, он прямо не сказал, но вроде как он хочет, чтобы ты в столицу с ним вернулась. Считает, что там о тебе лучше позаботятся. Всякое такое...
Кривлю лицо, сжимая сильнее телефон рукой.
Ну конечно он хочет меня забрать. Раньше я была той, которая лечила его раны, а теперь инкубатор для его ребенка, за которым нужен пристальный присмотр. Он уже себе его присвоил, наплевав как обычно на мои чувства.
— Что ты ему ответил?
— А ты как думаешь? В отличие от него я сказал прямо, что ты никуда не поедешь с ним. Тебе нельзя, Лиль. Даже не думай.
— Ты правда думаешь, что я хоть на секунду об этом задумаюсь?
— Я просто предупреждаю. Если вернешься обратно, к нему, то уже не выберешься. Наверняка он до шантажа опустится после родов. Тебе придется жить с ним, чтобы быть с дочерью. Я его хоть и не знаю, но впечатление от него, мягко говоря, не очень. Он слегка на сумасшедшего смахивает.
Он такой и есть. После смерти Таи он таким стал. Я часто вспоминала рассказы его матери о нем. О том, каким он был до ее смерти. Он был совсем другим. Ее смерть сломала его. А моя любовь никак на него не подействовала. Мне давно следовало опустить руки и оставить его. Но я боролась... Боролась бы и дальше, не реши он избавиться от меня.
— Я это все понимаю, Максим. У нас с ним... все кончено. Я не хочу быть с ним хоть как-то связана, и моя дочь тоже не будет.
— Ты только не бойся. Я тебя в обиду не дам. Если заявится, то сразу звони мне, кричи врачам… Они его прогонят. Не сможет он тебя оттуда вытащить против воли. Там ты сейчас как нигде в безопасности.
Да, он прав. Точно.
— Знаешь, ты меня успокоил, — улыбаюсь.
— Вот и хорошо. Не нервничай главное.
— Хорошо… Обещаю, что не буду… Сейчас поем вкусняшки, которые ты мне принес… — смотрю на пакет. — Пока, Максим. Завтра созвонимся.
— Пока, Лиль. На связи.