***
Сейчас я не чувствую такого волнения, как в первый раз, когда оказалась здесь против своей воли. Наоборот, мне любопытно, что он задумал.
Мирон обходит машину и открывает для меня дверь. Подает мне руку, помогает вылезти.
— Хочешь что-то показать мне прямо в доме?
— А ты хочешь пойти в сад? Там сейчас не так красиво, как будет летом, и там, если честно, еще не все готово.
— А в доме что?..
Мирон как-то загадочно улыбается и тянет меня за руку.
Уже в помещении он касается моих плеч, а я от не привычки вздрагиваю, засмотревшись на люстру в холле. В прошлый раз я ничего не замечала, глаза застилала ненависть к человеку, который обманом притащил меня сюда.
— Можно твое пальто?.. Тебе будет жарко в нем.
Да, в доме очень тепло.
— А, да, — расслабляюсь и позволяю ему снять его с себя, а потом обнимаю себя руками и делаю шаги вперед.
— Пойдем наверх, — ловит мою руку, сплетает наши пальцы и тянет за собой к лестнице.
— Куда ты меня ведешь?
— Потерпи.
Поднявшись, мы проходим мимо комнаты Ульяны и его комнаты, двигаемся вообще в другое крыло. Останавливаемся возле двойных дверей.
— Что это за комната?..
— Открывай.
Не споря ни секунды, я открываю дверь и вхожу словно в свое прошлое. На секунду меня посещает мысль, что я сплю. Но нет, этого не может быть. Все слишком реально.
— Наша комната… Она почти такая же, как та. Это мой столик… — подбегаю к нему и смотрю на свои вещи. Они лежат в том же порядке, в котором я всегда их оставляла. — Ты все перевез?..
— Все на своих местах. Но если ты не хочешь прикасаться к старым вещам, то я все это сразу же выброшу. Только скажи.
— Нет… Нет, — оборачиваюсь, но продолжаю бегло осматриваться. — Знаешь, мне часто снилась наша старая комната… И это не было кошмаром. Хотя в ней, наверное, я страдала больше всего. Столько бессонных ночей я в ней провела…
Фокусируюсь на подошедшем ко мне Мироне, на его глазах, наполненных болью.
— Лиля… Родная… — смотрит так, что кажется вот-вот расплачется. И это дико для меня. Слез его я никогда не видела. Он всегда казался мне неспособным на это. Но сейчас кажется все возможным. — Прости меня… — его глаза резко становятся ниже.
Мирон Барсов, чье сердце я думала никогда не завоюю, стоит сейчас передо мной на коленях и умоляет о прощении, словно без него он просто не сможет жить.
Шумно втягиваю в себя воздух, пораженная шоком.
— В-встань… — прошу его, еле шевеля губами. — Мирон, немедленно встань. Прошу тебя.
— Ты постоянно была на коленях передо мной, а я…
— Мирон, встань! — выкрикиваю и пытаюсь тянуть его вверх, но бесполезно. Мне его не поднять.
— Я мог сделать тебя счастливой в любую минуту, но не делал этого.
Все, я так больше не могу. Тоже встаю на колени. Беру ладонями его лицо.