— Отпусти меня, — мой голос низкий и слабый.
— Нет, — выдыхает он с неприкрытой мрачностью.
— Пожалуйста…
— Нет.
— Тебе когда-нибудь будет достаточно?
Его рука обхватывает мое горло, и он наклоняется, пока его голос не начинает вибрировать у моего уха.
— Никогда.
Дверь распахивается, и я снова оказываюсь в настоящем, мои глаза сталкиваются с тем же ледяным холодом, что и в галлюцинациях. Или, может быть, в воспоминаниях.
Ощущения были слишком грубыми и жестокими, чтобы быть плодом моего воображения.
Взгляд Илая потемнел, словно он хотел меня придушить.
И, вероятно, ему это удалось.
— Чего ты хочешь? — вопрос срывается с моих губ слабым шепотом.
Образы-воспоминания, ворвавшиеся в мою голову, до сих пор пробирают меня до костей. Я не вижу Илая, которого знала всю свою жизнь.
Он не тот, кто разбил мне сердце, и не тот, с кем я играла в кошки-мышки в университете.
Сейчас я вижу человека, который связал меня и заставил глотать яд, который клал мне в глотку.
Человека, который смотрел на меня свысока, словно я была миссией, которую ему нужно было выполнить.
Может быть, именно по этой причине я потеряла память.
Может быть, Илай уже успешно разрушил мою жизнь, и история закончилась. Или это продолжение, где жену находят мертвой в ванной.
Он захлопывает за собой дверь, и звук раздается вокруг нас, как проклятие. Я крепко сжимаю край мрамора, следя за его движениями через зеркало.
Илай всегда был пугающим, но сейчас он выглядит в десять раз страшнее, когда закатывает рукава до локтей, обнажая мускулистые предплечья.
Понятия не имею, зачем он снял пиджак. Но по какой-то причине этот образ меня тревожит.
В животе разливается тепло, но я поворачиваюсь, встаю во весь рост и расправляю плечи.
— Чего я хочу? — повторяет он мой вопрос, все еще тщательно закатывая рукав. Все в Илае точно, холодно и решительно рассчитано.
Он слишком контролирует себя, слишком чертовски безэмоционален, и все же от него исходит ужасно дестабилизирующая сексуальная энергия. Даже не пытаясь.
— Я должен спрашивать тебя об этом, тебе не кажется? — он делает шаг вперед.
Я инстинктивно отступаю назад, и моя задница ударяется о мраморную стойку. От холодного удара по моей разгоряченной коже бегут мурашки несмотря на то, что одежда служит мне барьером.
Илай останавливается в нескольких дюймах от меня, высокий, мускулистый и внушительный. У меня перехватывает дыхание, и я делаю вдох носом и дрожащими губами.
Он не должен так тревожить, но впервые он выглядит таким же устрашающим, как монстр из рассказов бабушки.
— Не хочешь объяснить, в чем смысл твоего маленького трюка?
— Какого трюка?