Ее выражение лица загорается, как мириады фейерверков. Чтоб меня. Невинность, написанная на ее лице, ударяет меня в грудь.
Хорошо, что у меня там ничего нет.
— Ты позаботился о том, чтобы я вернулась домой?
Я киваю.
— О, слава богу, — слова прозвучали низким шепотом. Не думаю, что она хотела произнести их вслух.
Мы подъезжаем к дому, и я останавливаю машину у входа.
— Заходи. Приятного вечера.
Она останавливается, держа руку на ручке.
— А ты куда?
— У меня другие дела.
— Значит, ты можешь гулять и развлекаться, а я нет?
— У нас разные представления о веселье. Ты ходишь пить. А я хожу зарабатывать деньги, чтобы позволять себе твои дорогие пристрастия.
— В таком случае, — она мило улыбается, и я понимаю, что это так же фальшиво, как и ее круги общения. — Ужасного вечера.
Она чуть не срывает чертову дверь с петель, когда захлопывает ее и несется к выходу, свирепо, но совершенно соблазнительно покачивая бедрами.
Я встряхиваю головой, выходя из задумчивости, и ловлю себя на том, что смотрю на дверь еще долго после того, как она заходит внутрь.
Считаю до десяти.
Ты не сможешь вытравить из нее это отношение. И все же.
Соберись.
Я отправляю Хендерсону и Сэм сообщение, напоминая им о предстоящей казни, если они упустят ее из виду.
Сэм отвечает эмодзи «большой палец вверх», а Хендерсон реагирует на мое сообщение смайликом «большой палец вверх».
Кучка бесчувственных придурков.
Мой любимый тип людей.
— Очень мило с твоей стороны осчастливить нас своим мифическим присутствием.
Я улыбаюсь отцу, выхватывая у прохожего официанта фужер с шампанским.
— Не нужно аплодировать стоя, дорогой папочка.
Его это не забавляет. Ни капельки.
Но, опять же, мой отец на сто процентов защищен от моего безупречного обаяния и находит мои выходки чрезвычайно утомительными, недостаточно креативными и вызывающими сильную головную боль.
— Не объяснишь, почему ты ушел посреди встречи?
— Чрезвычайная ситуация, — это привело к повреждению единственного в своем роде автомобиля, смехотворному счету за спиртное и мигрени, которую пришлось утолить несколькими таблетками ибупрофена. И все из-за разъяренной женщины, у которой в рукаве розовый цвет, блестки и моя неминуемая гибель.