— Очень даже волнует. Хотя я и хочу спровоцировать Илая, я не хочу оказаться в верхней части его многокилометрового списка убийств, но раз уж я все равно здесь, может, стоит сделать это с пользой для себя. Позволь мне спросить тебя кое о чем. Ты знаешь, что твой терапевт сменился?
— Да.
— А знаешь, почему?
— Мой предыдущий терапевт уехал из Великобритании.
— По собственному желанию?
— Что это значит?
— Просто вопрос. Следующий: случались ли у тебя в последнее время какие-нибудь странные приступы?
— Нет. С тех пор как я очнулась в больнице, мое состояние было довольно стабильным, — если не считать той панической атаки возле ресторана, у меня не случилась ни одного из моих обычных приступов. Раньше я была на взводе, ожидая следующего, но в последнее время я была настолько всем удовлетворена, что начала привыкать к этой жизни без тревоги.
Даже если какая-то часть меня все еще вздрагивает при мысли о том, чтобы лечь спать, и постоянно думает о моем следующем эпическом срыве.
— Никогда не задумывалась, почему? — спрашивает Лэн.
— Новые лекарства. Они действительно хорошие и имеют мало побочных эффектов, в основном вялость, но не слишком часто.
— Круто.
— Круто? К чему эта викторина, Лэн?
— Просто ввожу в курс дела. Вот и все.
— С тобой никогда не бывает просто «все». Что ты пытаешься мне сказать?
— Не знаю. Правда. Все было бы иначе, если бы я застал тебя в твоей обычной роли — основателя антифанатского клуба Илая, но, к моему ужасу, ты изменилась.
— Я… не изменилась.
— Барби, умоляю. Ты только что разговаривала с дядей Эйденом, как набожная жена Илая, которая пытается снять тяжелую ношу со своего мужа. Ты не только изменилась, но и с головой окунулась в свои старые чувства к нему.
— Я бы никогда больше не отдала ему свое сердце. Не после того, как он его разбил.
— Эй, не нужно меня убеждать. И если тебя это утешит, я верю, что он делает это ради тебя. В глубине души ему не все равно. По-своему, да, но его методы рано или поздно приведут к тому, что он укусит себя за задницу.
— Не все равно? Илаю?
— Мужчина не станет устранять каждого из твоих потенциальных ухажеров, а потом жениться на тебе, если ему все равно.
— Собственность и забота — это не одно и то же, Лэн.
— Нет, но они могут сосуществовать, — он отталкивается от двери и открывает ее для меня. — Стоит ли тебе садиться за руль?
— А почему нет?
Он лишь пожимает плечами, когда я проскальзываю внутрь и ставлю контейнеры с едой на пассажирское сиденье.
Лэн машет мне рукой, пока я отъезжаю от дома свекров. Пока я слушаю виолончельное исполнение финского солиста, слова Лэна звучат у меня в голове.
Правда, у меня возникло много вопросов после того, как я уличила во лжи Илая и даже Сэм, но я предпочла проигнорировать эти несоответствия ради своего душевного спокойствия.
Лэн рассуждал, стоит ли правда того, чтобы пожертвовать моей нынешней стабильностью.
Несколько месяцев назад я бы всегда выбрала правду, но сейчас, глядя на обручальное кольцо и думая обо всем, что с ним связано, я не уверена, что это правильное решение.