Весь взлохмаченный, небритый, под глазами круги. Рубашка мятая. Спешу открыть окна, чтобы проветрить, иначе меня накроет токсикоз.
— Никит, что случилось? — подхожу к нему ближе.
Мужчина смотрит расфокусировано, будто сквозь меня.
— Сложно объяснить, — говорит севшим голосом.
Чувствую, как запах нагоняет тошноту. Дышу медленно и отхожу к окну.
— Тебя видел кто-то в таком состоянии? — спрашиваю с тревогой.
— Дель, — зовет он убитым голосом, — прикроешь меня? Мне нужно пару дней побыть в одиночестве.
— Конечно, Никит. Поезжай домой, отоспись. Но сначала скажи: что у тебя случилось? Возможно, я смогу помочь как-то.
Никита лезет в стол и достает оттуда маленькую бутылку коньяка. В два шага подхожу к нему и выхватываю бутылку. Босс со стоном откидывается на кресле и трет глаза.
— Жизнь дерьмовая со мной случилась. И женщина, которая подорвала все мое спокойствие, — бормочет. — Помочь можешь? Вызови мне такси, Аделия, поеду я.
Тянусь к телефону. Машина приезжает практически сразу. Босса ведет, но он старается держаться. Черт, да что же с ним такое происходит? На вечере все было в порядке… хотя…
После того, как я сбежала с вечеринки, мы не говорили в Никитой. Возможно, виновница его состояния та самая Инга? Очевидно же, что они знакомы.
С горем пополам выпроваживаю босса. Надо бы зайти к нему сегодня и проведать.
В обед заставляю себя спуститься в кафе напротив. Аппетита нет, но теперь я должна нормально питаться. Решаю перекусить легким салатом.
В кафе сажусь за пустой столик, делаю заказ и жду, когда мне его принесут. Мечтательно разглядываю улицу через панорамное окно. Через год у меня уже родится маленький, и я буду гулять с ним по улицам, встретим вместе первую весну в его жизни.
С трудом удерживаю себя, чтобы не наглаживать еще не округлившийся живот.
— Делечка, здравствуй!
— Виктория Сергеевна? — поднимаюсь и удивленно смотрю на маму Ромы. — Здравствуйте.
Нервно улыбаюсь. Я гладила живот? Нет? Женщины очень тонко подмечают такие детали. А женщины, которые мечтают о внуках, вдвойне. Надеюсь, я ничем себя не выдала.
— Я присяду? — спрашивает она, и я киваю, сама возвращаюсь на место.
Мама Ромы — замечательная женщина, мне всегда нравилась ее компания. Я завидую ее сыновьям. У Волковых очень хорошая и дружная семья. Жаль, моя не такая.
— Ты как тростинка стала, Делечка. Совсем исхудала! — причитает. — Работаешь — это похвально, но о здоровье не забывай, дочка.
Натянуто улыбаюсь:
— Все в порядке, правда. Просто на нервах немного сбросила.
Официант приносит нам блюда, и мы начинаем обедать.
— Как у вас дела? — спрашиваю ее с интересом.
— Да что мы, — отмахивается.— У нас все по-старому. Вот забегала к Диме на работу. Сердце только за остальных детей болит.
— Дети ваши взрослые, — улыбаюсь, понимая, куда она клонит.
— Дети — всегда дети, — дарит мне ответную улыбку. — Будут свои, поймешь меня.
Внутри будто канаты обрываются, я чувствую, как мое лицо идет рябью.