Вик кивнула — торговаться с жадным лавочником не хотелось:
— Двести, так двести! Скажем… Вам вернут четыре сотни ройсов. — Она не удержалась от сарказма, повторяя за Бейкером: — золотых ройсов.
В глазах Бейкера мелькнуло понимание, что он продешевил. Он попытался отыграться все назад:
— И я еще не знаю, что творится в подсобных помещениях! Вдруг эта тва… Байо и оттуда все вынес.
Вик произнесла всего одно слово:
— Каторга.
Бейкер тут же натужно улыбнулся, забывая о подсобках:
— Что требуется взамен?
Вик нахмурилась — боль в руке притаилась, но еще легко вспыхивала при малейшей попытке движения. Правая рука несмотря на эфир уже затекла. Дуло револьвера медленно, еще незаметно опускалось вниз.
Нер Бейкер сглотнул и трусливо добавил:
— Я согласен на все…
Вик опустила револьвер, но ставить его на предохранитель не стала — рано еще.
— Вы завтра прессе… — слова давались Вик с трудом. — Скажем, неру Эртону… Где-то в полдень… Впрочем, потом обговорим… Сообщите, что на площади Воротничков был праздник, который вы провели совместно с управлением полиции. Праздник был направлен на повышение репутации квартала. Все затраты на него взял город и лично герцог Хейг-Ренар. Все ясно?
Бейкер осторожно уточнил:
— А записи фиксатора?
— А записи фиксатора не попадут в отчет — я сейчас не на дежурстве. Но они сохранятся в моем личном кристалле — учтите это, если захотите изменить свои показания или просто поболтать с кем-нибудь, рассказывая о случившемся. У вас есть тут бумага и ручка? Если согласны — прямо сейчас и подпишем договор о проведении праздника и тратах на него. Договор будет скреплен эфиром, так что оспорить его не удастся. Это ясно?
— Предельно, — отозвался Бейкер.
— И мой револьвер все еще взведен. — напомнила Вик, убирая сдерживающий эфир и заставляя Бейкера медленно и крайне осторожно пятиться за прилавок. Она не удержалась от вопроса: — а почему вы торгуете бакалеей?
Он дернул плечом — видимо, не раз его доставали этим вопросом:
— Я сейчас наклонюсь — бумага в ящике за прилавком. Тут нет оружия. Тут нет никакого подвоха — я просто достану бумагу. Хорошо?
— Доставайте, — говорить, что она видит все его движения благодаря эфиру, она не стала. — Так… Почему не булочная с такой фамилией?
Нер Бейкер скрипнул зубами:
— Я пытался, но у местных нет денег на хлеб, тут не до булочек и выпечки…
Дверь резко открылась и в лавку буквально влетел злой, бледный, всклокоченный Брок, окидывая Вик оценивающим взглядом и замечая все: и её висящую плетью левую руку, и валяющегося на полу бугая, и разломанный телефонный аппарат, и заискивающегося, расплывшегося в притворной улыбке Бейкера:
— А в долг эта тварь принципиально не торгует! Вик, ты в порядке? — он сперва присел у тела Нила, проверяя наручники и пульс, а потом направился к Вик, обезболивая ей руку. Он аккуратно через мундир прощупал плечо и выругался, стаскивая с себя галстук и делая из него удерживающую повязку. Бейкер оценил ругательства и еще быстрее принялся оформлять соглашение о сотрудничестве с полицией. Скалился он при этом — хоть сейчас на рекламу стоматологии.
Вик успокаивающе улыбнулась Броку — на него смотреть было больно, словно удар битой достался ему, а не ней:
— Все хорошо, познакомься с нашим партнером по возвращению закона и порядка в Ветряной квартал нером Бейкером.
Брок, бережно вкладывая левую руку Вик в импровизированную повязку, бросил на нера свирепый взгляд:
— Я еще не забыл, как из-за этого… Партнера умерла с голода Мойра… — он поправился, вспоминая, что Вик не в курсе этой истории: — Мойра — знакомая Лео. Она тяжело болела. Лео из-за неё решился на кражу. Пока он сидел в тюрьме… Пока я его смог разговорить… Она умерла с голода.
Глаза Брока были такими больными, что Вик поняла — очередной этап битвы с боксерским мешком не за горами.