— Лер Мюрай… Слышали сегодняшнюю байку? Говорят, нера одна, притворяясь благородной, заяву написала, типа ребеночек пропал… Констебли ржут, как кони — еще никогда сбежавшего любовничка под таким предлогом не искали.
Брок замер в дверце, оглядываясь на Эндрюса:
— Впервые слышу, если честно. — Он сел и захлопнул дверцу.
Грег поинтересовался:
— О чем это Эндрюс?
Брок снял с ручного тормоза, дернул кулисный механизм и вылетел на паромобиле на Дубовую улицу:
— Не знаю. — он, внимательно глядя вперед на оживленную улицу, всю в паромобилях и редких юрких пароциклах, все же продолжил, словно вспомнил: — Утром нерисса приходила в Центральный… Сказала, что у неё пропал ребенок. Дежурный констебль не хотел принимать заявление, я и настоял. Больше ничего не знаю.
Грег не удержался:
— Привычная ситуация: нерисса и дракон?
Брок не сдержал смешок:
— А ты меня хорошо знаешь. Одли бы гордился тобой — хорошая ему замена.
— Кстати, он телефонировал…
Его слова заглушил громкий гудок паромобиля — Брок не выдержал наглости одного из водителей, откровенно подрезавшего его на повороте.
— …твою же мать! — дополнил гудок ругательствами в открытое окно Брок и уже тише Грегу сказал: — прости, продолжай. Просто тут как с ума все посходили!
Грег был с ним согласен.
— Одли телефонировал, что пока с поисками глухо. Обещал вернуться вечером.
— Ясно.
Движение на улицах было сумасшедшим. Обед в Аквилите был святым временем — семьи собирались вместе: детей забирали из школ, служащие приходили домой, так что уличное движение в это время было безумным, оживленным и уже кое-где застопорившимся. Постовые констебли, сидевшие в будках и управлявшие светофорами, не успевали слаженно реагировать, организовывая движение на перекрестках, и кое-где приходилось долго стоять, ожидая, когда движение возобновится. Брок в такие моменты нервно стучал пальцами по рулю, а Грег прислушивался к теплому родничку, еле слышно трепетавшему в сердце — Лиз жила, Лиз была в сознании, ей не было больно, и это было главное. Раньше бы он, наверное, тоже бы нервничал и давился бы яростью из-за пытавшихся пролезть в чужой ряд водителей. Лиз благотворно действовала на него, это Грег не мог не замечать.
Преодолев очередной перекресток, Брок ткнул пальцем в сторону пешеходного моста через Петлянку:
— Вон любимая кондитерская Лиз. Любое ассорти бери — не ошибешься. Возьми и на меня, пожалуйста.
Грег, выходя из припаркованного прямо на тротуар паромобиля, уточнил:
— Пирожные?
— Лучше набор конфет, чтобы не совпадали подарки. — Брок вышел следом, оглядываясь и еле успевая укрыться щитом от брызг из-под колес проносящегося мимо него паромобиля. — Ну что за день…
Он на миг прикрыл глаза, успокаиваясь:
— Я схожу за цветами. От тебя для Лиз какие цветы купить?
Грег не стал задумываться:
— Розы. Белые. Много.
Брок, уже направляясь к цветочной лавке, рассмеялся:
— Вот же! И тут опередил меня! Ладно… Я тогда куплю что-нибудь из первоцветов. Скромное и непафосное!
Грег промолчал, что соревноваться с Броком у него и в мыслях не было.