🕮 Читать книгу «Рыжий и черный» онлайн

— Я уже само спокойствие, Грег. Лиз будет жить — мне уже ничего нестрашно.

Тщательно рассматривая Брока, Грег напомнил очевидное:

— Ты же понимаешь, что между Лиз и мной точно такой же ритуал, как между тобой и Викторией?

— И..? — Брок заставил себя выпрямиться, ожидая от Грега подлянку. Крупную, прямо вселенского размера подлянку.

— И то, что ты сегодня чувствовал, то, как ты волновался за Лиз, то, как ты хотел наплевать на меня, защищая Лиз… Все это каждый день испытывает Эван из-за тебя. Ты сейчас пару часов был на его месте. Он так живет уже пол-луны. Подумай над этим.

Брок закрыл глаза, откидываясь обратно на спинку кресла и обмякая:

— Проклятье… Грег… Пошли все же на тренировку, иначе я сейчас взорвусь от собственной глупости.

— Эван все понимает, Брок.

Тот встал с кресла:

— Ты думаешь, от этого легче? Во всяком случае Эвану точно не легче.

Глава 15 День третий. Странные снимки

Сердце билось об грудную клетку, как испуганная птица, рвущаяся из клетки. В ушах гудел океан, заглушая окружающие звуки. Ни рук, ни ног Лиз почти не чувствовала, словно их и не было. Она пыталась ими шевелить, но ничего не получалось. Только веки подчинились ей, запуская свет. Что-то с ней было явно не то, потому что вместо палаты, вместо сиделки — или кто с ней рядом находился? — она видела синие потоки света, алые вспышки, похожие на роящихся мух, и невозможно яркое белое пламя в виде сидящей человеческой фигуры, сбоку от которой была пустота — тоже в виде фигуры, только миниатюрной, женской.

Первая мысль была проста — она сошла с ума, но её тут же укутало в теплый кокон чьих-то эмоций — странную смесь нежности, невыносимой грусти и горьковатой на вкус гордости. Чем Грег гордился в ней, Лиз так и не поняла, потому что просыпающееся сознание догнали воспоминания ночи: подземелья, танцующая в воздухе потенцитовая пыль, вкус крови во рту, далекая боль в ладони. Пальцы сами дернулись, заставляя Лиз вздрагивать и обливаться холодным потом от страха. Веки закрылись, защищая от пугающего мира.

В Вернии не было залежей потенцозема — древние вулканы, вдоль гряды которых располагалась страна, постарались, заливая залежи потенцозема базальтом в сотни метров глубиной. Но это не значит, что в Вернии не знали проявлений потенцитовой интоксикации. Бывали случаи — чаще в лабораториях при разработке новых механитов или на фабриках при нарушениях правил вентиляции. Лиз знала, как проявляется интоксикация и чем она заканчивается. Лечения от неё не существует. Хотелось стонать — как все глупо получилось!

Океан стал затихать, пропуская новые звуки: чье-то дыхание, шорох одежды, металлический скрежет, странные постукивания. Лиз заставила себя снова открыть глаза, узнавая в ярком пятне инквизитора Маркуса, сидевшего возле кровати на стуле, а в пустом пятне — сестру Грега Андре, которая что-то увлеченно разбирала, сидя за небольшим госпитальным столом. Маркус подался вперед, явно собираясь что-то спросить, и Лиз малодушно закрыла глаза.

Сейчас был самый подходящий момент просить о смене веры.

«Адер Маркус… Я бы хотела принять единственную истинную веру, не отказывайте умирающей душе»… И в голосе добавить дрожи, чтобы понял, как страшно быть дореформисткой.

Сейчас был самый подходящий момент просить разрешения на брак с Грегом.

«Адер Маркус, не позвольте нашим душам расстаться навек, свяжите их таинством брака»… Когда умираешь, возможно невозможное…

Только это крайне несправедливо по отношению к Грегу — она умирает, зачем ему ненужный траур? Пожалуй, единственное, что стоит сделать, так это исправить завещание. Точнее составить новое. Грег не примет её земли и деньги. И Брок возмутится — откажется. Но если завещать им обоим, поровну, возможно, они примут её наследство. Не королю же отдавать её земли и деньги.

Кто-то взял её за руку обжигающе-горячими пальцами. Или это она настолько замерзла?

— Кхм… Лера Элизабет… — обманчиво-мягкий голос — инквизиторы не бывают мягкими или добрыми. Адер Маркус закашлялся. — Лера Элизабет, я отец Маркус…

Он еще специально выделил голосом слово «отец» — забавно, словно мысли её читал, где она его называла неподобающе.

— Лера Элизабет, как вы себя чувствуете?

Она заставила себя открыть глаза и улыбнулась. Во всяком случае, она надеялась, что улыбка у неё получилась — она не чувствовала губ, не чувствовала их движений, все лицо онемело, как и большое, непослушное тело — оно где-то было, но отдельно от Лиз:

— Спасибо… Я чувствую себя… Замечательно… — язык заплетался, слова звучали невнятно, но отец Маркус довольно кивнул. Зато Андре крайне громко отложила в сторону отвертку и, кажется, разобранный фиксатор:

— Довольно глупо лгать о собственном самочувствии, лежа на больничной койке. — Она с укоризной посмотрела на Лиз.

Отец Маркус вступился за неё:

— Андре, мало кому нравится выглядеть слабым. Лера Элизабет боец, ей тяжело признаваться в недуге, временно отправившем её на больничную койку.

«Временно»! Это звучало, как насмешка, над умирающей Лиз. Хотя, в словах инквизитора скрывалась правда: временно — это до отправки на погост. Лиз прогнала прочь ненужные мысли — пока она еще жива.