— Стоит, — подтвердил Грег. — Только вот незадача — я узнавал: принца нет в гостинице, и где он, не знает даже портье.
Лиз нахмурилась:
— Странно. Когда я спросила портье о принце, мне сказали, что он уехал в эллинг — готовит «Левиафан» к плаванию. Будет в гостинице не раньше девяти, а то и десяти вечера.
Грег философски пожал плечами:
— Он никогда и не отрицал, что к тебе у него особое отношение, как и к Андре. Что ж… Если ты в состоянии выдержать поездку на дирижабледром, то…
— Я в порядке, — оборвала его Лиз. — Если тебе важно знать про клятвы, то надо ловить принца прежде, чем он покинет город. Кто его знает, когда снова пересекутся наши пути и пересекутся ли.
— Хорошо, — скрепя сердце согласился Грег. Лиз же приняла лекарство. Ей хуже точно не станет, а он… Он держит свой гнев под контролем — родничок в сердце тут же взорвался волной тепла, обещая помощь.
Они быстро выписались из гостиницы — портье провожал Грега чуть ли не в расстроенных чувствах: за седьмицу он хорошо нажился на золотых, которыми Грег подкреплял его желание молчать о постояльцах. Те золотые — двухгодичное, если не трехгодичное жалование этого портье. Мало кто не из леров держал в руках золотые. Механик, пригнавший паромобиль ко входу в гостиницу, отдал ключи и пожелал хорошей поездки, беллбой быстро загрузил вещи в багажник. Придверник напоследок вспомнил порядок и отдал честь, приложив руку к форменной фуражке гостиницы: а еще каких-то несколько дней назад он демонстративно не замечал Грега. Как все течет, как все быстро меняется, в том числе и отношение окружающих. Время в современном мире ускорилось, и то, что раньше решалось годами, теперь решается за луну, то, что требовало седьмицы размышлений, решается влет. К добру это или нет, еще неясно. Теперь за пару дней можно лишиться репутации и тут же вернуть её.
Грег покрутил ключи в руках, последний раз осматривая гостиницу, парк, дорогу… Начиналась новая жизнь, новый виток, новая неизвестность… Он глянул за замершую рядом Лиззи, явно ожидавшую, когда он ей поможет сесть в паромобиль, и вспомнил Мюрая:
— Поведешь паромобиль? — Брок не мог не посвятить Лиз, которую он тогда считал мальчишкой, и в эту мужскую доблесть.
Лиз улыбнулась:
— Только не говори, что ты не знаешь дороги до эллинга. Только не ты.
— Я просто подумал, что ты тоже не прочь сесть за руль.
Она забрала у него ключи и села на водительское место:
— Не прочь — ты прав.
Грег захлопнул дверцу:
— Так я и думал. — Он обошел паромобиль и сел на пассажирское сиденье.
Лиз бросила на Грега косой взгляд и уточнила на всякий случай:
— Мюрай? — она дернула рычаг ручного тормоза, резко выезжая на пустую дорогу. Брок точно так же водил паромобиль.
Грег подтвердил:
— Я же говорю — жаль, что он дореформатор.
— И все же… Почему ты предложил мне вести паромобиль? — Лиз чуть сбавила скорость и повернула на какую-то совсем узкую улочку — Грег и не подозревал, что тут может проехать мотор.
— Я подумал, что тебе должно такое понравиться. А я терпеть не могу местные дороги.
Лиз искренне удивилась — в сердце как звезда вспыхнула:
— Почему?
— Потому что, когда я не пытаюсь перестроиться в полосу встречного движения, кто-нибудь с тальмийским номером пытается протаранить меня. Нервирует, если честно. Может, когда-нибудь и привыкну, но пока…
Лиз звонко, совсем не как воспитанные тальмийские леры, но зато задорно и весело рассмеялась:
— …но пока у тебя есть я.
— Именно!
— Кстати, прав у меня нет, — на всякий случай заметила она. Грег лишь кивнул — что-то подобное он и предполагал. Надо заняться на седьмице документами, переправляя их.