Марк выпрямился на диване и веско сказал — видимо, его задело недоверие Брока, хоть тот всего лишь волновался:
— До конца суда он точно протянет. А не протянет — попросите Ноа: она его свела с ума, ей его и приводить в чувства.
— Боюсь, что Ноа уже не совсем лоа.
Марк вздохнул, качая головой:
— Кто бы мог подумать, что черный-черный лоа сможет стать обратно девочкой? — он наложил на себя священный треугольник: — чудны дела богов, а их пути нам не дано понять.
Брок хмыкнул — он до сих пор не понимал, как инквизитор умудряется не сомневаться в своей вере, столкнувшись с лоа и с совершенно непонятным Каеде, именовавшим себя ёкаем:
— Там один рыжий-рыжий лис влез. Союза этих черных и рыжих беспредельщиков Аквилита, боюсь, может и не пережить. — Мотивов этого самого ёкая он так и не понимал. Отис до конца стоял на том, что тела убитых в тот злополучный день седьмого вьюговея похоронены в яме в овраге, и никто их не перемещал и не прятал, тем более в деревья. И вот зачем это нужно было Каеде?! Самое противное было в том, что рычагов надавить на Каеде и заставить признаться не было.
Марк молчал, Брок тоже. Он разлил по чашкам остатки кофе, встал и, прихватив чашки с собой, сел рядом с инквизитором. Тот взял протянутый кофе молча, только в голове Брока вспышкой сверкнула его благодарность — как волна тепла пронеслась. Менталист, что с него взять. Привык так общаться — его даже Брендон не переубедил в необходимости слов.
Брок сделал глоток чуть подстывшего черного кофе:
— Тебя Брендон не прихлопнет за ментальное воздействие? У вас же там договор какой-то…
Марк скосил на него глаза, и Брок буквально почувствовал, как инквизитор перебирает его мысли, словно переворачивает страницы в книге.
— Ты ему не скажешь. Да и… Тебе не все равно?
— Ммм… — взял паузу Брок — он подозревал, что дружить с менталистом сложно, но не до такой же степени.
Марк хрипло рассмеялся, словно нашел в смятенных мозгах Брока особо смешную мысль:
— Не все равно. Надо же. Впервые со мной просто дружат: не боятся, не восхищаются — дружат.
На счастье Брока, не знающего, что ответить на такое, дверь открылась — на пороге возник сияющий, как новенький ройс, Фрей с бумагами в руках:
— Я тут закончил экспертизу! Клейма идентич… — он осекся, заметив чужака — храмовника в сутане, и замер: — простите, лер старший инспектор… Виноват.
Он замер в кабинете, судорожно поправляя свой потрепанный жизнью костюм.
— Продолжай! Это свои… — Брок встал с дивана, поставил чашку с кофе на стол и взял из рук эксперта свежераспечатанные фиксограммы: снятые под увеличением части шрифта и номера поддельных амулетов. Брок задумчиво присел на край стола, рассматривая снимки. Совпадающие дефекты были старательно обведены карандашом.
Фрей торжествующе произнес:
— Дефекты шрифтов, как-то неровность в единице, заусенец в четверке, чуть более выраженная нижняя кривизна в нуле полностью соответствуют дефектам на нежите-амулетах. Мне кажется, что тот, кто изготовлял их, или был неумехой…
Брок тут же поправил его:
— Говорят, что у Мактира были золотые руки.
Фрей быстро поправился:
— Я и говорю, что или неумеха, или заранее сделал ошибки в клеймах, чтобы проверяющие заметили. Только… — эксперт развел руки в стороны: — никого это не заинтересовало. Зато мы теперь можем опознать каждый поддельный амулет.
Брок перестал хмуриться, возможно, впервые за весь этот долгий день:
— Спасибо, Гратин! Это лучшие новости за сегодня.
— Попался? — уточнил Фрей. Он явно имел в виду Чандлера.
— Попался! — широко улыбнулся Брок. Теперь нер Чандлер точно попался — Гильдии очень не любят, когда кто-то посягает на чужие обязанности и привилегии.
Фрей замер, оглядываясь на дверь: