Ноа вставать не стала, увлеченно продолжая рисовать. Нерисса Эйр нашлась у каменной ограды — она сидела там в плетеном из лозы кресле и, Вик готова была спорить на что угодно, боялась.
Вик погладила Полин по голове:
— Как вы тут с Ноа?
— Хорошо! Она столько игр знает! — восторженно сказала Полин. Хоть кто-то радовался наличию Ноа дома. — Ты разрешишь ей жить в моей комнате? Было бы славно — я бы не боялась спать по ночам.
Ноа, не поднимая головы, посмотрела исподлобья на Вик, ожидая ответа.
— Если она больше не будет рассказывать про Тонтона, то почему бы и нет, — твердо сказала Вик.
Ноа расплылась в улыбке, показывая все свои, абсолютно человеческие зубы:
— Так его больше нет. Чего про него говорить. Чаще бывает, что люди опаснее, но Полин не за чем об этом знать, ведь так?
Вик, отпустив Полин, подошла к Ноа, присаживаясь на корточки перед ней:
— Так. Прекрати пугать Полин. Не надо.
— А ты… — Ноа подалась вперед, — не съешь её?
Вик не сдержала удивления, хотя слова Каеде должны были подготовить её к такому:
— С чего я должна её есть?
Ноа прошептала:
— С того, что ты уже умерла и вернулась…
— Ты сама оживила Эвана, — напомнила Вик. Не Ноа намекать на небезупречность. Та подалась чуть ближе к Вик:
— Так он человек, а ты — демон. Я своих за лигу вижу. Я буду тут охранять жильцов дома — от тебя.
Вик пришлось брать себя в руки — как-то она не предполагала, что тоже может кого-то пугать. И кого! Лоа!
— Не стоит, я тоже человек. И я не опасна.
Ноа кивнула куда-то на землю:
— Скажи это своему хвосту, демон.
Вик оглянулась на собственную тень и выругалась:
— Бешеные белочки! — в лучах яркого дневного солнца отчетливо была видна тень от лисьего хвоста. Её хвоста.
Ноа не сдержала смешок, падая назад на чуть теплую из-за солнца плитку и хохоча в небеса:
— Так ты молоденькая! А я-то думала и боялась тебя!
Вик оставалось надеяться, что ни Полин, увлеченно что-то рисующая, ни Эйр, тоскливо смотрящая в океан в поисках спасительных парусов какого-нибудь принца, не видели и не слышали этих слов.
Ноа встала и бросилась к Полин:
— Салочки! Салочки! Чур, я голя!
Вик не решилась поговорить с Эйр — разговор о Ноа не то, что надо делать впопыхах. Она поднялась к себе в комнаты: стащила с себя пропахшие трущобами одежды, самовольно сняла фиксирующую повязку с плеча, приняла душ, накинула на себя теплый халат и вернулась к столу, где её ждал ранний ужин и письмо Габриэль из библиотеки.
Она, принимаясь за овощное рагу и окорок, стала читать письмо.