— Надеюсь не мне, — усмехнулся Эд и достал из холодильного шкафа коробочку. Внутри лежало несколько тёмно-коричневых брусков неровной формы, покрытых белым масляным налётом. — Напомни мне договориться с кем-нибудь, кто поедет в город, чтобы привезли шоколада. У нас-то его нигде не продают.
Он уложил несколько кусков на доску и взялся за нож.
Обитатели башни неспешно работали над будущим печеньем. На стене тихонько тикали часы. Негромко потрескивая, разгорался камин, нож регулярно бился о древесину, обращая шоколад в крошку.
На лицо девочке упала прядь. Небрежно смахнув её, Луна нечаянно оставила на лице след из яичного желтка.
— Эд, сотрёшь? У меня руки грязные.
— Ага, — маг поднёс руку к лицу ученицы и, не задумываясь о чистоте собственных рук, провёл большим пальцем по коже. — Упс…
— Что?
Эдмунд продемонстрировал правую руку, измазанную растаявшим шоколадом. Именно ею он только что вытер Луну, оставив вместо одной полосы другую.
— У тебя теперь шоколадный ус, — мужчина вдруг прищурился. — Ну-ка постой смирно.
С хитрой улыбкой мужчина провёл по щекам девочки ещё несколько раз и покрасил нос, потерев его ладонью.
— Что ты делаешь?
— Проверяю, умер ли во мне великий художник.
— И каков вердикт? — когда Эдмунд отпустил её, Луна направилась к зеркалу.
— Умер. Лет этак двадцать пять назад.
— Типа ты рисуешь как девятилетка? — взглянув на своё отражения, Луна обнаружила кошачьи усы и нос.
— Ага.
— Ну, да. Похоже на правду. Но получилось довольно мило.
— Я тронут столь высокой оценкой, — усмехнулся мужчина. — Там на полке валяется чистая запоминалка. Достанешь?
Девочка ополоснула руки и взяла со шкафа артефакт.
— Тебе тоже усы нарисуем?
Не вполне понимая по интонации, насколько серьёзно говорит Луна, Эдмунд хмыкнул:
— Только если бороду, — последний раз проведя ножом по шоколаду, он задумчиво прибавил. — Кстати, мне бы пошла борода.
— Нет, — категорически ответила Луна, живо представляя на учителе густую длинную бороду. Такую, словно он пару лет не выбирался из леса. — Состаришься и поседеешь — отращивай, но вместе с волосами. Но тогда и жилетки обязательно смени на пафосные мантии, как у древних колдунов.
— А то что? Думаешь, буду похож на бродягу?
— Однозначно.
— Мне кажется, ты сгущаешь краски, — Эдмунд взял кусочек шоколада и, подойдя к зеркалу начал малевать поверх собственной щетины аккуратные усы и красить отдельными полосочками подбородок. — Борода ведь не обязательно должна быть лопатой. Если брить щёки и бакенбарды, а усы и подбородок коротко подстригать, должно быть вполне неплохо, — аптекарь закончил раскрашивать лицо и доел «краску». — Что скажешь?
Луна встала рядом с учителем напротив зеркала и, взглянув на его отражение, заключила:
— Кошмар.
— А по-моему здорово.
— Нет.