— Убери, — кивнул Эд и трясущимися обожжёнными руками вытащил из брюк ремень.
Плетение моей подруги заставило воду покинуть помещение через окно. Эд слабо смотал ручки на окне, чтоб оно не открывалось.
— Могу ещё чем-то помочь?
— Чем, например?! — Эд старался затянуть узел потуже, но пальцы не слушались. Крапива снова покрывала пол.
— Например, с ремнём.
— Сам справлюсь. Спокойной ночи.
Эд отпустил ремень и нервно оглядел комнату. Он будто изо всех сил пытался осознать произошедшее и как-то справиться с эмоциями.
Мы с подругой переглянулись. Она понимала, что пора уходить.
— Луна, закрой за Оливией, — попросила я.
Уходя, дочь закрыла дверь кабинета.
Эд упёрся спиной в стену, запустив пальцы в волосы и ссутулившись. Он трясся. В глазах застыли паника и нежелание верить.
— Эдмунд, — тихо позвала я.
Частое тяжёлое дыхание на мгновение прервалось. На меня поднялись абсолютно безумные глаза.
— Ты здесь?..
Прежде чем я успела что-то сказать, он закричал:
— Я сказал вам всем свалить, тебе особое приглашение требуется?
— Не требуется, но… — я заколебалась на секунду. — Знаю, не лучший момент, но послушай… нам придётся остаться на ночь. По крайней мере Луне. На улице шторм…
Эд словно на полуслове перестал меня слышать, встав на коленки, он принялся собирать расчёты.
— …Идти опасно, брать повозку тоже. Да никто и не поедет сейчас. Она останется. Меня можешь выгнать, но не её.
Он меня игнорировал, подбирая листочки, книги и вещи. Бумага расползлась и засохла несимметричными бугристыми лужами, чернила смылись. Кое-где записи были различимы, но бесполезны без контекста.
— Ты меня слышишь?
Снова тишина.
— Эд?..
— Ууйди! — крик разорвал тишину.
Эд уронил книгу. Ему было трудно наводить порядком самому — руки почти не слушались. Тем не менее, он лихорадочно метался из стороны в сторону, пытаясь.
Эдмунд вдруг остановился и снова в панике огляделся с книгой в руках.
— Давай я тебе помогу, — я попыталась забрать у него из рук фолиант в обложке со множеством металлических украшений, царапающих ему кожу.
— Не тронь! — Эдмунд накрепко вцепился в книгу, но не удержал и увесистый предмет свалился на ногу. — Чёрт!
— Эд, прекрати! Перестань усугублять травмы и пойдём обработаем твои ожоги.
Он сделал пару шагов назад, прижимая к груди быстро поднятую книгу. Взгляд сместился на пол, где всё заполонили бумага и крапива. Эд шаг за шагом отодвигался к шкафу, будто всё ещё не мог определиться с реакцией: не то злиться, не то плакать, не то истерически смеяться. Все эти состояния молниеносно сменялись в его лице. Эда трясло.