— Эд, что это ты скривился?
— М? — на меня поднялся сонный растерянный взгляд. — Что ты говоришь?
— Сядь ровно, сказала. Свернулся тут… как гусеница. Знаешь, когда гусеницы ползают, они вот так же как ты загибаются.
Я поставила пирог и чай на угол стола. И присмотрелась к излишне румяному лицу.
— Ты красный. Нормально себя чувствуешь?
— Абсолютно, — соврал Эд и приложил горячую чашку к груди. Мне показалось, что он говорил в нос.
Словно в подтверждение моих мыслей, Эд шмыгнул.
— Тебе холодно?
— Нет.
— Опять врёшь. Беззастенчиво и некачественно, — я прижала руку ко лбу Эда и констатировала — Тёплый.
Я поправила мокрые спирали волос и выжидательно посмотрела на этого простуженного оболтуса.
Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами — несомненно надеялся, что я позволю ему продолжать заниматься.
— Нет уж, мой милый, спать! — тоном не терпящим возражений заявила я. — Пойдёшь добровольно или будем полчаса пререкаться?
Эдмунд посмотрел на меня с обидой, но спорить не стал. Видимо ему действительно плохо, раз убеждать почти не приходится.
— Я тогда пирог завтра съем, — Эд залпом выпил чай и принялся разгребать завалы книг и бумаги на столе.
— Оставь это, — поторапливала я. — Завтра продолжишь. Бросай и иди в постель.
— Я чуть-чуть порядок наведу, — Эд сгребал бумажки в кучку. — Луна, кстати, уже спит, да?
— Да.
Предоставив ему полную свободу действий, я отошла к кровати и стянула покрывало. Неровно наброшенное одеяло валялось на простыне рядом со скомканной подушкой.
— Скажи мне, что не всегда застилаешь так кровать.
— Не всегда, — Эд прижал бумаги книгой и, подходя к кровати, на ходу стянул рубашку.
Пока я складывала покрывало, Эдмунд разделся и спрятался под одеялом.
Я положила свёрток на стол, рядом с одеждой и нагнулась к Эду, поправила одеяло, чтобы оно плотнее облегало шею и плечи.
— Тепло?
— Нормально, — тёмные глаза закрылись.
Я несколько секунд рассматривала профиль бывшего жениха, колеблясь, и прижала губы к его лбу.
Эд повернулся, окинув на меня не то озадаченным, не то недовольным взглядом. Не знаю, о чём подумал, но такое моё действие его не обрадовало.
— Циф, скажи мне, как жена моего покойного друга, — начал он неспешно. — Какого чёрта ты делаешь?
— Как твоя несостоявшаяся жена объясняю: меряю тебе температуру, — я попыталась не показать обиды. — Можно подумать, раньше я с тобой так не поступала.
— Раньше мы встречались, — резонно заметил Эд и прежде, чем я что-то сказала, снова устроился для сна. — Ну и сколько намеряли твои точнейшие измерения? Округли до тысячных.