— К пятидесяти годам я напишу мемуары с этой историей и пришлю тебе экземпляр.
— А потом завещаешь рассказать её на твоих похоронах, — я тяжело вздохнула.
— Обязательно.
— Кстати, раз уж зашла речь про тот сервиз, который хотели похитить в оранжерею… Куда ты его дел? Я не нашла его, когда пришла домой семнадцать лет назад.
— Погоди, — Эд снял сумку, потирая нос. — Разве ты не забирала из гостиной коробку?
— Нет, — я упёрла руки в бока.
Дорогой комплект чашечек, блюдец, ложечек и прочей утвари на двенадцать персон не считался нашей семейной реликвией, но пробыл во владении моих бабушки и прабабушки без малого семьдесят лет. Эта была одна из немногих вещей в доме, едва не ставшем нам с Эдом общим, которую я действительно хотела бы забрать.
— Эдмунд, — руки скрестились на груди. — Где мой сервиз?
— Э… — «жених» усердно натирал кончик носа, будто желал отполировать до зеркального блеска. — Да чёрт его знает. Я у Аслана спрошу.
— Почему у него?
— Он иногда живёт в моём доме, когда приезжает в город по делам.
— Потрясающе, — пробормотала я, представляя, что могло случиться с дорогой посудой тончайшей работы.
— Да, — Эд наконец оставил в покое нос. — Короче, он может что-то знать. Либо, когда приедем, поищем на чердаке. Там страшный бардак, может, ящик где и завалялся.
Я отвела глаза в сторону и заворчала:
— Где ты его бросил?
— В гостиной. Возле серванта. Можно подумать в том состоянии я стал бы тащить тяжёлый ящик с фарфором в другую комнату.
— Почему я его не увидела?
— А я знаю? Я его в угол сдвинул и всё. Даже не загораживал ничем.
Я потянула руку к горлу Эдмунда и поправила белый воротничок рубашки.
— Хоть бы коробку подписал.
— А смысл? Ты ж её не увидела, — Эд мягким прикосновением поднял мой подбородок и заглянул в глаза. — Сильно расстроишься, если не найдём?
— Сильно, — я не стала врать.
Он кивнул.
— Мы поищем, как приедем, только напомни.
Эд достал из кармана синюю ленточку и собрал кудри в короткий хвост.
— Ну, ты поняла: не трогай шкафы.
— Не буду, — пообещала я и принялась расправлять нагрудный карман куртки. — Ты уверен что не замёрзнешь? У тебя совсем легкая куртка. Может, наденешь под неё свитер?
— Конец апреля. Я сварюсь в свитере.
— Смотри сам.
Шевельнулась занавеска, отделяющая «комнату» Луны от остального пространства башни. Малышка вышла с заспанным видом, укутавшись в халат.