— Я хочу экстерном закончить академию. Что я буду тут сидеть? Лучше начну строить карьеру. Мадам Лониан уже обещала помочь устроится в Королевское Научное Общество. Пока на самую низкую должность, но я там не задержусь.
Лиловая дымка открыла для меня день во второй половине октября.
В нём взволнованная мама сидела на кровати. Моя тётя Артемида, которой в это время был двадцать один год, заплетала ей волосы.
— Ты абсолютно уверена, что он дома?
— Да.
— И абсолютно точно всё решила?
— Да.
— Всё, что я говорила, помнишь?
— Абсолютно.
Я ничего не поняла из этого разговора. Но всё прояснило продолжение того же дня.
В почти пустом доме, принадлежащем Эдмунду, пахло штукатуркой и строительным раствором — спустя два с лишним года хозяин, наконец, взялся за ремонт.
— Иди в ту комнату, там уже со стенами закончено, — бросил из ванной Эд, старательно счищающий с рук серые пятна.
Мама зашла в просто обставленную спальню. Всё её наполнение составляла большая кровать, стол, засыпанный книгами, бумажками, несколькими чашками от кофе, и шкаф с одеждой.
Я прислушалась к более поздним воспоминаниям мамы и учителя, пытаясь понять, что случится в этом воспоминании.
Пролог той книги. Может, не настолько… безумный, но всё равно.
Пропустить! Пропустить! Пропустить это!
Взамен него замелькали короткие отрывки. Всё то же, что и было, но теперь и с намёками на новый аспект отношений.
Новый день. Начало ноября.
Мама и Оливия сидели во дворе. Там, куда они смотрели, Эдмунд записывал решения в тетрадки пяти девушек. Одна из них в открытую флиртовала с парнем. Разговоров не было слышно, вместо них мама наблюдала, как начищенные выкрашенные красным ногти скользят по его плечам. Эд сохранял холодность, но и не сопротивлялся действиям девицы.
Склонившись к самому уху юноши, девица что-то сказала и накрутила на палец витую чёрную прядь парнишки.
— Эй! — вскрикнул Эд и быстро убрал от волос её руку. — Спутаешь!
Девушка отодвинулась, не ожидав такой реакции, но вскоре снова зависла над ним, заглядывая в тетради.
Эд быстро дописал решения. Захлопнув последнюю тетрадь, резко встал, едва не ударив плечом в челюсть настырной девице.
Прощание заняло всего секунду, в течение которой парень вручил одной из девушек стопку тетрадей, забрал деньги и ушёл.
Я вслед за молодыми версиями матери и Оливией подошли к девице, только что говорившей с Эдмундом.
— Не трогай Эда, — мама держала на лице маску непоколебимой уверенности.
— А то что? Он же не твоя собственность.
— В данный момент он мой парень. Если мы вдруг расстанемся — пожалуйста, но пока, — мама сделала многозначительную паузу. — Не смей. Трогать. Моего парня.
— Ой, напугала.
— Я не пугала, — мама ни на секунду не роняла лицо. — Это просто совет на будущее.