— А надо обделить ребёнка? Хоть знать будет, что это такое, — Эдмунд достал бутылку. — Или ты категорически запрещаешь? Если что…
— Да нет, пусть попробует, если хочет. Чуть-чуть.
— Конечно, чуть-чуть. Я, что, по-твоему, совсем из ума выжил — полный налью?
Через минуту два бокала были наполнены до краёв, а в третьем на дне плескалось пару сантиметров жидкости.
— Смотри, не упейся, — учитель подставил мне вино. — Это белое. Его обычно подают к мясу и рыбе — оно не забивает вкус основного блюда.
Я попробовала напиток и тут же скривилась.
— Ну как? — Эд уже понял, что мне не нравится, но хотел услышать более подробный ответ.
— Язык жжёт.
— А как ты хотела? Там спирт.
Я глянула на остатки жидкости в своём бокале и залпом допив, закусила.
На лице Эдмунда возникло такое выражение, словно я нарисовала усы людям на древней фреске.
— Так пьют лекарства, а дорогим вином наслаждаются.
— До того, чтоб наслаждаться, она пока не доросла, — заметила мама. — И не то чтобы оно ей было надо. Алкоголизм — это плохо.
— Конечно, плохо. Я ж с этим не спорю. И больше ей не налью. — Эд взял бокал и подмигнул мне. — Да и потом, старой алкашне молодая замена пока не требуется.
— Это мы с тобой — старая алкашня? — маму такое описание нисколько не задело.
— Я вообще-то говорил про себя, но можешь составить мне компанию. Ты как часто употребляешь?
Я внимательно рассматривала эту парочку: они смотрели друг на друга так… по-особенному. Будто заранее знали и понимали, каждое действие, реплику или эмоцию.
И это ужас как странно!
Я уже почти уверенна, что они друг другу нравятся. Почему почти? Потому, что хотя бы один процент вероятности надо оставить на то, что у мамы такое состояние обусловлено побочными действиями лекарств, а у Эда появлением в крохотном городке нового собеседника.
И один на обычное синхронное помешательство.
— Ну… — мама призадумалась. — Раз-два в неделю. По бокальчику — не больше.
— О, замечательно. Собутыльница моего уровня, — Эдмунд протянул маме руку с бокалом.
— Превосходно. Мне тоже не с кем выпить, — мама легонько стукнула краем своего бокала по бокалу моего учителя.
Так ладно… Какого чёрта в компании учителя и родной матери я чувствую себя «третьей-лишней»?!
— Вы ведь учились вместе, — ковыряя еду, я задала вопрос. Надо привлечь внимание, раз они сами его на меня не обращают. — Вы часто общались?
На меня устремились две пары удивлённых глаз.
— Ну… Светлому и водному факультетам ставили много совместных уроков. Немагические лекции, физкультура, базовое зельеваренье, танцы, — пожала плечами мама. — Да, приходилось видеться регулярно.
— А зельевар ещё делил студентов на пары во время практики. Нас, как шибко умных, часто ставили вместе, чтоб не делали всю работу за слабых напарников, — прибавил Эд.
— И ещё потому, что кто-то должен был тебя тормозить.
— Не тормозить, а водить в лазарет. Тормозить у тебя не очень получалось, — Эд сунул в рот вилку.