— Да нет… Просто я тебя не ждал, — тихо ответил Эдмунд, кажется, совсем перестав моргать. — Уже как-то настроился на май-июнь, а тут что-то рановато.
— Это… не так легко объяснить, но я обязательно потом попробую.
— Ага… — пробубнил Эд и покосился на салат.
Неожиданно осмелев, я не удержалась от шпильки:
— С грибами салатик?
— В том-то и дело, что да, — засмеялся в ответ Эдмунд. — Когда только приготовил, так не крыло, но он уже четыре дня стоит, походу, грибы забродили.
— В следующий раз, чтоб не бродили, отрезай им ножки, — улыбнулась я.
Потратив секунду на осмысление услышанного, Эдмунд рассмеялся. От его смеха у меня по спине пробежали приятные мурашки. Эд остался таким же, как и в юности, а мой разум всё ещё не мог поверить, что собеседник — тот самый парень.
Мы снова замолчали, опять рассматривая друг друга.
— Ну… — в это раз первым заговорил Эд, потирая кончик носы. — Я так понимаю, колокольчик у тебя не зазвонил?
— Не зазвонил, — подтвердила с лёгким кивком. — А что, часто ломается?
— Да нет, — пожал плечами Эдмунд и закрыл дверь. — Ни разу за последние пятнадцать лет. Дёрни сильнее.
Я взялась за верёвку и потянула. Что-то качнулось на другом конце каната, но звука по-прежнему не было.
— Да дёрни нормально, она не оторвётся, — внимательно наблюдая за каждым моим действием, Эд задумчиво жевал краешек ложки. Знать бы, о чём он думает.
От следующей моей попытки раздался какой-то звук, но негромкий, глухой, будто… так, стоп, у него что, на двери полноценный колокол?!
— Подержи, — Эд вручил мне салат и, не сходя с крыльца на мокрую землю, взялся за шнур. — Говорю же — сильнее.
Он рванул на себя верёвку. Под громкий звон с крыши сорвались птицы.
— А почему не повесить нормальный колокольчик?
— Потому что его с верхних этажей плохо будет слышно, и этот, кстати, вполне нормальный — даже дети справляются, если знают, что делать.
— Тогда табличку: «Если хотите купить зелье, победите в игру «Осада замка»: поднимите тревогу, гремя в большой колокол».
— «А если Ваша проблема — больные руки, и Вы не можете играть по правилам — орите, что есть сил».
— «А если вдобавок болит и горло — приходите к врачу, когда выздоровеете».
— Я подумаю над такой табличкой.
Мы переглянулись.
Вокруг стояла почти идеальная тишина, только где-то чирикали птицы и свистел в ушах лёгкий ветер.
В серых глазах бывшего жениха всё ещё стояло неверие, но теперь оно сочеталось не со страхом, а с восхищением.
В своих чувствах я не могла до конца разобраться, но как-то бессознательно придвинулась к нему вплотную, так, что тёплый воздух от дыхания время от времени доходил до лица.
Спокойствие нарушил порыв ледяного ветра. На лице мужчины, одетого в лёгкую одежду, моментально возникло выражение обиженного ребёнка:
— Что так холодно-то?
— Так, а зачем ты без куртки вышел?