— Такое хорошее место, — заметил Эдмунд. — Так успокаивает. Ты не против, если мы подольше погуляем?
— Ты ведь не счастлив, да?
В тёмно-серых глазах появилось недоумение:
— Что? Да нет, всё хорошо, — Эд отвёл взгляд к полям. — Хотя да, моя жизнь могла бы сложиться совсем иначе.
— И была бы лучше?
— Кто знает, — пожал плечами Эдмунд с лёгкой улыбкой. — Может, я шёл бы на работу мечты, попал под колёса телеги и умер в восемнадцать лет. Такое ведь могло быть? Могло. Нет, солнышко, у меня всё весьма неплохо, а если б ещё венок голову не прожигал, вообще было бы почти идеально.
Эд задумался, но вскоре тряхнул головой и остановился:
— Всё, давай заканчивать с этой тоской.
Я только теперь заметила, что перед нами, прямо на дороге стоит огромный стог сена. Эдмунд взял меня за руку и пошёл прямиком через солому.
Я закрыла глаза и погрузилась в колючие жёлтые травинки.
…
46. Луна.
…
Колючее сено исчезло, и я открыла глаза. Стога, из которого мы вышли, за спиной не было, а мы с Эдом стояли посреди спортивной площадки академии. Часть предметов была нечёткой, в некоторых местах были нарушены перспектива и масштабы, но можно было различить большое кольцо беговой дорожки, трибуны вокруг и газон внутри.
— Почему всё такое странное?
— Заклинание, которое ты использовала — не прямой просмотр воспоминаний, а от третьего лица. Соответственно мозг пытается дорисовать то, на что я в тот момент не смотрел. Человек же не может фокусировать взгляд на всём одновременно, поэтому то, что ты видишь относительно чётко — это мозаика, собранная из кусков других воспоминаний. Со временем ты привыкнешь смотреть на то же, на что и я в тот момент, и не обращать внимания на уродство картины в целом.
— Ну, ладно, — я огляделась.
В странной позе замерли двое мальчишек лет пятнадцати. Один, вполне чёткий, полный с широкими бровями и русыми волосами…
— Мистер Нерт?
— Верно.
…второй, тёмненький. Его лицо было куда менее ясным, однако определяющие черты, например тёмные глаза и длинный нос, сохранились.
— А это ты?
— Да. В этот момент я не смотрел на себя в зеркало, поэтому не могу точно знать, как выглядел.
— И в каком мы промежутке времени?
— А ты подумай. У тебя есть доступ к моим воспоминаниям — ты можешь это чувствовать.
Я прислушалась к ощущениям.
— Второй курс. Сентябрь, — предположила я, больше опираясь не на ощущения, а на погоду и примерный возраст чёткого Аслана.
— Правильно. Начнём?
— Что начнём?
На лице у Эда сформировалось такое выражение, будто я спрашивала, как пользоваться ложкой: