К счастью, все это не затянулось надолго. Илья был прав - встреча ознакомительная. Говорил в основном он сам, от нее требовалось только иногда подтвердить что-то. Только в самом конце - дело касалось инвестиций в один из проектов - момент был сомнительный.
Муратов повернулся к ней и спросил:
- Аня, твое мнение. Что скажешь?
***
Что за балаган ему устроили?!
Сидеть за столом со своей бывшей секретаршей на равных?! Да кто он и кто она? Проклятый тесть нагнул и поимел его страшно.
Он еле сдерживался, чтобы не разнести тут все к чертовой матери. А ее выдернуть из-за стола, вытащить отсюда, сжать тонкие руки, смять. И допросить с пристрастием, какого хера все это значит?!
Но раньше него влез Ильдар.
Растянул губы в улыбочке и выдал с поганым смешком:
- Спроси жену и сделай наоборот, да?
Вадим почувствовал, как огненный ком ярости подкатывает к горлу. Но Алишер Шамаев на шуточку не отреагировал, как будто не слышал.
***
Можно сколько угодно готовиться к чему-то, но когда это происходит, всегда неприятно. Аня знала, что ее не примут всерьез, будут пытаться унизить. А сейчас внезапно поняла, что просто не может дать слабину. Они проговаривали это с Ильей, он обращал ее внимание, но она и сама видела слабые стороны, а что не видела - интуитивно угадывала. В конце концов, у нее имелся некоторый опыт. И еще. Работая с Муратовым, научилась важному - нельзя мямлить.
- Проект сомнительный, - проговорила она ровно. - Я считаю, что вкладываться в него было бы ошибкой.
Смех еще звучал, однако очень скоро сменился звенящим молчанием.
- Ты слышал, - сказал Илья Муратов, обращаясь к Шамаеву.
А тот спокойно кивнул:
- Принято.
***
В тот момент Вадим готов был голыми руками удавить Рамильевича.
Это ведь Ильдар все время подтягивал его в этот проект, мозги полоскал своими дурацкими заходами. Иногда вообще откровенно пытался давить. Подгонял, все твердил: «Алишер ждет от тебя решительных действий, а ты что?».
А он нутром чувствовал, что не пойдет.
Еще сегодня, перед началом встречи, старый урод убалтывал. Он не выдержал, сказал прямо - лажа. Ильдар только засмеялся:
- А ему откуда знать? Он пришлый, в здешних делах не разбирается. Что мы ему дадим, то он и схавает.
Хорошо, что он не повелся, отмазался - мол, не хочу впереди паровоза бежать! Сейчас был бы в дерьме во все лицо и перед Алишером, и перед пришлым Муратовым. Но хуже всего - перед самим собой.
Ведь если даже женщина могла с легкостью просчитать, что проект не стоит вложений, то он должен был первый об этом сказать. Заявить о себе с позиции силы. А он, бл***… сидел, молчал в тряпочку. Каленым железом изнутри жгло.
Даже у беременной бабы мнение спрашивали, но только не у него. Вадим переварить не мог, что из-за Рамильевича он теперь упал в глазах тестя, которого в тот момент он ненавидел всей душой. Еще больше он ненавидел Муратова. Потому что тот увел у него женщину.
А что касается Анны…
Хотелось подойти к ней и спросить: «Когда ты стала такой?! Такой сукой, холодной и расчетливой?!» Хотелось так, что сводило кулаки судорогой.
Встреча прошла для него отвратительно. Батуров еле дождался окончания. Из-за стола поднялся первым и вышел в холл. Курить. Курить хотелось смертельно.