– Именно, – кивнул ему Филипп, которому было очень интересно, задаст ему сотрудница явно крутящийся на языке вопрос или нет.
Сотрудница молчала.
«Кремень-девица! – одобрил про себя Филипп. – А её бывший муж – клинический баран!»
А потом обратился к Врану:
– Надеюсь, ты понимаешь, что сейчас тебя будут призывать домой и мытьём и катаньем, и лаской и таской?
– Конечно, – хмуро кивнул Вран.
– И тебе туда категорически нельзя…
– Да, понимаю – не выпустят потом. Убеждать могут до клетки… – ещё мрачнее отозвался ворон.
– А силой не захватят? – заволновалась Таня.
– В исконном виде не смогут – вы, Танечка, даже не понимаете, насколько Вран сейчас становится сильнее, чем его соплеменники. В людском – да, могут попытаться, но скорее будут хитростью действовать. Я бы сказал, что следующей серией пойдёт убеждение вороницами. Матерью, и не только!
Соколовский отлично понимал стиль мышления этого племени – умных, хитрых, жёстких и упорных хищников, привыкших добиваться своего любой ценой.
Вран кивнул. Он тоже был уверен, что следующим шагом или, по вороновским понятиям, взмахом крыла будет появление его матери.
– Выстоишь? – чуть насмешливо уточнил Филипп.
– Постараюсь.
– Ну, вот и умник. И, да, Шушаночка, можно выпускать! – Филипп чуть повысил голос, подавая знак норуши, и из стены буквально вывалился крайне рассерженный Терентий.
– Выпускать! Я тебе чего, кошак подзаборррный?
– И чего ты рычишь? – лениво осведомился актёр.
– Да как можно было меня запереть? Да ещё и мышь эту подговорить – она меня коварно заманила! – возмущался Терентий.
– И чем же? – Соколовский откинулся в кресле, с видимым удовольствием оглядывая своих собеседников.
– Как чем? Креветками! Это вообще законно? Это возмутительно!
Шушана, которая внезапно оказалась около Тани, помахала лапкой в сторону разоряющегося кота.
– Совесть у него в аккурат связана с желудком. Внутренность растяяягивается, а совесть – сжимааается! Танечка, он слопал тазик креветок и чем-то недоволен! – норушь широко развела лапки, показывая, какой был тазик.
– Да какой там тазик? Мииисочка! – кот обрисовал лапой на полу что-то крошечное и внимания не стоящее. – И всё нормально у меня с совестью!
– Заметьте! По желудку у него никаких возражений не нашлось! – хихикнула норушь.
– Да ты… мышь вредная! – надулся Терентий.
– Ну и пожалуйста! Вот раз я мышь – еды ОТ МЕНЯ больше не получишь – мыши котов не снабжают, – заявила Шушана, прекрасно знающая слабое место в котообороне.
– Мнэээ, – Терентий точно знал, когда надо затормозить, просто иногда об этом забывал… – Ошибочка… перепутушки!
Соколовский понаблюдал за котом, а потом вздохнул:
– Как ты на пращура похож… Ладно, проехали. Короче, на Шушану не налетай, это я попросил её тебя не пускать к воронам.
– Ты? Зачем? – возмущение моментально подняло дыбом шерсть на хвосте и хребте.