– Какую ещё западню устррроил нам этот гад? – ярился Крат.
Его сыновья, те самые, которыми он по праву гордился, послушно стучали кулаками по стенкам, растеряно косясь на своего отца – на их памяти никогда ещё не случалось такого, чтобы воля и решимость Крата Чернокрылова не давали ровным счётом никаких результатов.
Сколько они ни летали, ни бежали, ни стучали, вокруг был всё тот же однообразный коридор…
Соколовский в машине тоже злился:
«Ненавижу эти пробки! Просто не переношу!» – ещё бы… Ему-то сидеть в машине, затёртой среди точно таких же авто, было и вовсе невыносимо.
Но деваться было некуда, так что пришлось терпеть, пока он не сумел вырулить к нужной улочке, завернуть в уже привычную подворотню, припарковаться и отправиться на запланированные разбирательства.
Правда, сначала норушь зазвала его на Танину кухню.
– Ты представляешь, Танечку поймать хотели! Дверь поцарапали, ломились в окна! – попискивала норушь восторженно – ещё бы! Кто тут молодец? Кто справился со всеми врагами?
Соколовский, к счастью, достаточно в своей жизни общался с особами женского пола, чтобы осознать – надо хвалить! Надо хвалить много, щедро и от души! Это он знает, что для норуши, защищающей свой дом, такие действия абсолютно обыденны. Он знает, и хорошо!
«И знать можно много… Но вот чтобы дожить до старости, лучше лишнюю информированность не показывать, а ещё не быть скупым на комплименты! Женщина – она всегда женщина, хоть моя супруга, хоть звезда экрана, с которой я сейчас в фильме играю, хоть Жар-Птица, хоть норушь. При общении с любой из них правила безопасности никто не отменял!» – рассуждал про себя разумный Соколовский, щедро рассыпая комплименты польщённой Шушане, когда голоса наконец-то разбудили Врана, и он уселся на раскладушке, хлопая глазами, как сова в дупле.
– Доброе утро! – хмыкнул Соколовский. – Тут тебя забирать прилетели!
Вран рванулся в попытке встать, запутался в одеяле, едва не выпал из раскладушки на пол, а потом ошалело закрутил головой, хрипло уточнив:
– И… и где они?
– Пока в бесконечном коридоре, – объяснила сияющая Шушана. – Они хотели Таню сцапать.
Закаменевшее от ярости лицо Врана Соколовский оценил…
– Ну, не выпрыгивай из перьев, – хмыкнул он. – Давай-ка поужинаем, а потом пообщаемся с твоими сородичами. Полагаю, нам есть что им сказать.
Бесконечный коридор всё длился и длился, казалось, что они там уже много часов, а может, и дней, Крат от ярости готов был что-нибудь разбить, уничтожить, но стены не поддавались, потолок и пол – тоже, а сыновей тратить на это он счёл нерациональным.
Когда далёкое пятно света внезапно приблизилось и, сформировавшись в нечто вполне осязаемое, стало обычной дверью, Крат не раздумывая ударил по ней и буквально вывалился из коридора, пробежав по инерции вперёд головой несколько метров.
Когда ему наконец удалось затормозить, он увидел прямо перед собой насмешливо ухмыляющегося человека, отлично ему знакомого, и ту самую девицу, за которой они ворвались в этот проклятый дом.
– Тыыыы! Я должен был знать, что за исчезновением моего сына стоишь именно ты! Ты его укрррал! – заорал он на Филиппа.
– И вам, Крат Гранович, добрый вечер! – просиял лучезарной улыбкой Соколовский. – Только вот я никого не крал, что за гнусная клевета? – Филипп картинно покосился на собственные ногти, делая вид, что его эта беседа абсолютно никак не интересует.
– Ты ещё и отпираешься? Серррые донесли, что эта девица Врррана пррриманила! – Крат ткнул пальцем в сторону Тани и, ожидая увидеть её страх, рявкнул:
– Я тебя рррaстeеррзaю, куда ты дела Врррана?
– Никуда я никого не девала, – девица почему-то вовсе не испугалась, рассматривала Крата хладнокровно, с примесью некоего научного интереса.
– И вообще, что вы тут устроили? Кричите, дверь испортили, в окна врываетесь! Что за безобразие? А по поводу вашего сына – он совершеннолетний, сам принял решение покинуть ваш дом.
– Он – моя собственность! Собственность рррода! Соверрршеннолетний? Этот недоррросток и недорразвитый недопёррок? – зло расхохотался Крат. – Вот они, – он мотнул головой на рослых сыновей, замерших за его спиной, – они больше похожи на соверршеннолетних, но будут подчиняться мне! И он будет! Где он? Выведите его, и я его заберру. Его давно ждут.
Глава 27.
Проклацать сына
– Какие дивные, нежные семейные отношения! – насмешливо произнёс Соколовский. – Только вот, понимаете, какое дело… Ваше имущество – это ваши проблемы, а Вран – уже не ваш!
– Ты чёёёё, забыл, что ли, откуда мы? Мне на все тутошние глупости накаррркать с высокой колокольни! Сын мой! Ррразбираться с ним я тоже сам буду, и пррепятствовать не смей!