– Короче, я как рыкнул, этот провалень болотный кааак напугался, кааак забил ногами, – несмотря на серьёзность момента, медведь всхрюкнул – явно насмешливо, и тут же жалобно загудел – зуб явно напомнил о себе.
– Да, так о чём я? – вернулся медведь к теме разговора, когда чуть успокоил зуб. – Болотнику в этот раз сильно не свезло – у него морда вся заляганная оказалась, а чудик из трясины выбрался.
– Ну, хорошо, в трясину никто не попал, а зуб-то твой тут при чём? – Соколовский терпеливо пробирался к цели разговора, посматривая на Татьяну – очень уж она бледная, видимо, прониклась рассказом.
– Ну как же… Я после этого понял, как мне можно того… позабав… в смысле избавиться от этих, которые символы искали. Они уж очень долго их искали и не нашли, а всё ходят и ходят… Мешают! А мне в спячку пора. Вот я и решил, что если встречу чегой-то неизвестное, ну, символы эти, просто прогоню их, и всё. Взял и этих стал гонять – тут слева порычу, то справа, то слева, то справа. Так и выгнал из лесу. Правда, далековато отсюда, но это уж не моё дело!
– Зубы! – напомнил Соколовский.
– Так я ж и рассказываю! – с досадой вздохнул медведь. – Чудики того… убежали. А вот в мешках заплечных у них много чего было, они их по всему лесу разбросали, ну а я того… потом нашёл. А что? Я их сюда не звал и мешки им носить не обязанный!
– Зу-бы! – скучающе произнёс Филипп.
– Вот привязался! – вздохнул медведь, сморщившись, у него даже слово это вызывало усиление болезненных ощущений. – Ну, собрал я их мешки, покопался там, попробовал кой-чего… А оно на зуб насадилось и застрялось. И ни в какую не снималось. Ну а мне спать пора!
– И ты спал с какой-то фигнёй, насаженной на зубы? – догадался Филипп.
– Ага, – понуро согласился медведь. – Сплю я, значит, и чую, что мне она, фигня эта, так мешает, так мешает! А уж когда проснулся, то понял, что зубы болят! Да лучше я б этих туристов слопал, всё меньше проблем было бы! – с досадой заявил он.
– И ты думаешь, что после последнего заявления тебя тут кто-то лечить будет? – уточнил Вран.
– А что? Тут туристов нет! Тут только разумные существа, верно я говорю? – залебезил медведь. – Ну, будут разве разумные вот такое выкидывать?
Он стремительно шагнул к Тане, наклонился и распахнул пасть прямо перед ней.
Таня, наверное, в обморок бы упала от зрелища здоровенной пасти, чуть ли не с крокодилью, как ей с перепугу показалось, если бы сходу не увидела проблему.
– Ну, разве так можно? – ахнула она. – Кто же консервную банку зубами вскрывает?
– Йааа! – виновато признался медведь, старательно держа пасть открытой.
– Оно и видно! – Таня снизу вверх сердито смотрела на непомерной величины медвежью голову. – Это ж додуматься надо было жестянку жевать, как… как жвачку! Больной, закройте рот и сядьте! Да не тут, а там – мне свет будет нужен! – Таня махнула рукой на освещённую солнечными лучами небольшую поляну, а сама полезла в свой чемодан за препаратами для наркоза.
Почему-то медведя она уже вообще не опасалась, словно он был размером с давешнего Цезаря.
«Вот сколько он весит, интересно, а? – раздумывала она. – С одной стороны, передозировать не хочется, а с другой – что-то не нравится мне идея его преждевременного пробуждения».
Татьяна сильно порадовалась тому, что взяла огромных размеров шприц, потому что меньший просто не смог бы проколоть толстенную кожу медведя, опасливо косившегося на неё.
– Не дёргайтесь! – строго велела она пациенту. – Что за жесты?
Соколовский и Вран переглянулись с невольным уважением, причём последний едва-едва успел эвакуировать из-под внезапно обмякшей туши медведя любопытного ежа.
– Ну и куда ты полез? – прошипел ворон колючему шарику, отфутболенному им подальше от бурой громадины, мирно спящей под здоровенными елями. – Видишь, тут медведи падают!
Таня не очень-то обратила внимание на их возню – она не была уверена в дозировке снотворного, поэтому заспешила.
Пасть открыла, установила расширитель, который, разумеется, оказался маловат, но это лучше, чем ничего. А потом приступила к снятию с зубов медведя консервной банки, сплюснутой в двойной лист жести и принявший форму затейливого горного хребта. Один из зубов, видимо, из-за попыток медведя избавиться от этой ловушки попросту треснул и отчаянно болел.
– Ножницы по металлу не помешали бы! И пассатижи! – ворчала Таня, чуть ли не ныряя в медвежью пасть и удаляя куски банки. – Ээээх! Как вот можно было себе подобное устроить?
– Если бы у меня были идеи пойти на ветеринара учиться, я б сейчас точно передумал! – Вран потихоньку убрался подальше и сел под ёлкой так, чтобы не видеть блестящих на солнце инструментов. – Бррр, ужас какой, а не работа!
Через пару минут к нему подкатился ёж, сердито толкнул головой руку, мешающую ему занять удобное положение, и привалился к бедру Врана сотней-другой колючек.
– Совесть совсем потерял? – слабо уточнил ворон.
– Молчи, и так тошно! Да чтоб я хоть что-нибудь от людей подобрал! Ни-за-что! – выдохнул впечатлённый ёж.