Лиса привстала на диванчике, и внезапно обнаружилось, что она довольно-таки солидных размеров…
Антонина Сергеевна попятилась, обводя всё более растерянным взглядом пространство, куда она попала, а потом, когда лиса внезапно оскалилась, показав очень приличные зубы, завизжала и прыжком оказалась около двери.
Распахнув её, она вихрем вылетела в небольшой коридорчик, промчавшись на каблуках по ногам храброго Димы, который собрался идти спасать маму.
– Аааа! Мам! Ты чего? Тебя тоже клюнула та гадская птица? – Дима поджимал и хватался то за одну ногу, то за другую… мог бы, схватился б за обе!
– Как-как-как… ик… какая птица? – с трудом выговорила Антонина.
– Ну, ворон! Чёрный такой!
– Не говори глупости! – выдохнула она. – Нет там никакки-ик… птиц!
– Мам… как же нет птиц? Один сидит на холодильнике! – упорствовал Дима, открывая дверь в кухню и с опаской заглядывая туда. – Ой, а куда он делся?
На небольшой кухне ворону деваться было просто некуда. Впрочем, вороньему чучелу – тоже!
– Таня! Что? Что у тебя происходит? – Антонина Сергеевна свекровью была всего-то год, но нехорошее прилипает быстро, вот и она успела за это время усвоить правило некоторых неразумных свекровей: «Если что-то где-то с чем-то не так – вини невестку, потом разберёшься».
Отчего-то она напрочь забыла свою собственную свекровь – спокойную, миролюбивую и приятную женщину, которая никогда в жизни её не обижала, и, обнаружив неподалёку «вовсёмвиноватую» Таню, моментально в неё вцепилась с претензиями.
Правда, как оказалось, время было безнадёжно утеряно, и Таня в ответ на её невнятные обвинения в чём-то этаком абстрактном широко и от души улыбнулась:
– Антонина Сергеевна, напомните мне, пожалуйста, кто вас вообще сюда звал? А? Кто приглашал? Зачем вы пришли? Семью спасать? Да я ж вам уже несколько раз объяснила, что спасать нечего – нет у нас семьи, и меньше чем через месяц мы вообще ничем не будем связаны, даже фамилией! Так что дверь у вас за спиной, и спасибо за науку! Мне пригодится.
Нет, Антонина Сергеева была из тех женщин, которых сложно сбить с толку, она даже сейчас много чего высказала бы, но…
«Но как сказать, что я попала куда-то непонятно куда и там были эти… кто-то такой – вроде лиса и кот, только…» – ну не могла она даже сама себе признаться, что видела говорящих разумных животных! И не просто видела, а даже сама что-то такое произносила, кстати, гораздо менее осмысленное, чем они. Как такое сказать кому-то?
Когда до неё дошла эта истина, Антонина Сергеевна разумно решила сделать единственно возможную вещь – отступить, прихватив за локоть всё ещё слегка деморализованного сына.
На прощанье ей хотелось сказать что-то такое… веское, существенно-убедительное, но Таня понимающе покачала головой и сказала:
– Просто прощайте!
Дима попытался было вывернуться из материнского любящего захвата, но Таня и для него нашла слова:
– Не надо тебе возвращаться – никогда не знаешь, с чем или с кем ты можешь у меня встретиться и с каким результатом всё это закончится, так что не рискуй больше! Уходи!
Закрывшаяся дверь скрыла от неё уходящее вниз по лестнице прошлое, Таня немного постояла, ощущая, что она просто-напросто счастлива, а потом отправилась в кухню, обнаружив там не только Врана и Шушану, но и лису с Терентием. Вся расчудесная компания хохотала, обсуждая недавний визит гостьюшек ненаглядных – век бы не глядеть, Терентий непринуждённо зажёвывал сыр, воспользовавшись тем, что Вран отвлёкся, а лиса невзначай отодвигалась от пустой тарелки из-под колбасы.
– Ну и где наш завтрак, а? – чуть ли не хором заявила эта спевшаяся парочка.
Глава 18. Хочу – творю, хочу – вытворяю
Дима торопился за мамой по лестнице, пытаясь понять, почему она так странно себя ведёт – словно сильно нервничает с того самого момента, как выскочила из Танькиной кухни.
На памяти Димы мама нервничала крайне редко, предпочитая перекладывать эти эмоции на окружающих!
– Мам… что случилось? Мам! Тебя ворон напугал? Он и на тебя налетел?
Антонина Сергеевна не оборачивалась, пока не распахнула тяжеленную подъездную дверь и не вышла в палисадник, неожиданно густо заросший деревьями и кустами.
– Дима, я категорически запрещаю тебе сюда возвращаться! – она мотнула головой на Танин дом.
– Но мам… Я же хотел…
Над ними раздалось многоголосое карканье, и Дима рефлекторно присел, закрывая голову руками.