– Какой есть, – фыркнул Вран, а потом со свистом втянул в себя воздух, увидев, как она упала на пол и на этом месте оказалась… – Ошшшалеть! Лысая вороница?
– Парразит! – каркнула она. – Не лысая, а малопёрррная!
В принципе, она была ближе к истине, да, перья были, конечно, но сказать, что их много, было бы лютым враньём.
Терентий и Шушана, с интересом наблюдающие всё происходящее через стену, которую норушь сделала прозрачной, понимающе переглянулись:
– Поэтому она и пряталась поглубже в листве! – покивал Терентий, припоминая «шпиона».
– Поэтому ей и покупали хоть какого-то воронёнка в качестве мужа! Да, человеческий облик у неё очень даже красивый, правда, мрачноватый, но вороны-то выбирают по истинному облику! – вздохнула Шушана. – Бедняжка.
Глава 43.
Почти бескрылая
Вран очень старался, но ничего не мог с собой поделать – смех сводил спазмом мышцы, так что даже живот заболел.
Он понимал, что нельзя показать это воронице, но… сдержаться никак не мог. И в конце концов просто смылся в свою комнату, чтобы отсмеяться там вдоволь.
«Ну и ну… вот так перестарок с сюрпризом! – выдохнул он. – Хотя зря я так… Да, у нас это считается позором страшным. Правда, я, как недомерок, считался ненамного лучшим вариантом. Может, и ей дома тяжко было, вот и полысела?»
Дурацкий смешок снова вырвался на волю, и Вран постарался взять себя в лапы.
«Ладно, я уже вроде успокоился, можно идти назад».
На кухне Таня вдумчиво осматривала расправленное крыло вороницы.
– И когда это началось?
– В мои пятнадцать. Я… я красивая была – перья ровные, блестящие, одно в одно, а потом меня прокляли.
– Что, прости? – изумилась Таня.
– Понимаешь, это дико, конечно, звучит, но мы частенько по старинке живём. Нет, то есть у нас современные дома, машины, одежда, но внутри-то меняться мы не умеем, мы же не люди. Так что во всякое такое верим очень сильно. С раннего детства у меня проявился дар морока, по-вашему – это внушение, типа сильного гипноза. Меня учили им пользоваться, я делала успехи…
Крылана немного помолчала, а потом продолжила:
– А когда мне было пятнадцать, к родителям прилетел ворон из одного рода и попрросил, чтобы я им помогла – один из них стал выпивать. Ну, человеческое спиртное. Да, в людском образе, конечно. Мне подсказали, как и что делать, и я всё повторила. Только вот у меня не получилось – тот ворон был сильно пьян, на него моррок не подействовал, и он меня пррoклял за то, что я попыталась наррушить его волю. Он всё кричал, что хочет пить и будет это делать, потому что он лучше знает, что ему нужно, и пьёт он за свои… Никто не ожидал, что он будет так силён – он рразбрросал всех, кто пытался его удержать, и всё рррвался ко мне. Долго крричал, загнал меня в угол, я уж думала, что пррикoнчит. Но его всё-таки оттащили, вот он напоследок и выдал…
Вороница встряхнулась и печально покосилась на голую кожу у себя на боку.
– Очень испугалась? – Таня сочувственно смотрела на собеседницу.
– Очень! Я про пррoклятье-то не сильно поняла, просто никогда до тех пор не видела таких пьяных. Перрепугалась ужасно. До сих пор не могу спать в темноте, как только выключаю свет, мне снится тот кошмарр.
– И как скоро возникли проблемы с оперением? – Таня умело лавировала между чисто человеческим сочувствием и искусным вытягиванием нужной информации.
– Через полторра месяца. Сначала все решили, что я просто линяю, а потом… потом это уже нельзя было списать на линьку. Одно время я совсем без перрьев была, – она невольно оглянулась на дверной проём, вспомнив, что тут есть ещё один слушатель, но там никого не было, и она вздохнула свободнее, не зная, что Вран стоит совсем недалеко и прекрасно всё слышит, просто не показывается, чтобы не опозориться со своей дурацкой реакцией на такою трагичную для любой птицы ситуацию.
– И какие препараты тебе давали?
– Трравки… Ну что ты смотришь? Мы ж никогда не болеем. У нас род вообще исключительно здоровый, а тут я… Никто не знал, какие лекарства давать.
– А к ветеринару обратиться не получилось? – очень осторожно уточнила Таня.
– Обратились – повезли родители, когда стало понятно, что это настоящая прроблема. Только вот… понимаешь, это же было почти трридцать лет назад, да ещё в небольшом городке – у нас-то в дерревне ветерринарра и не было. Короче, тот ветерринарр увидел воррона без перьев, ну и сказал, что, мол, чего вы возитесь, избавьтесь от него, да и всё. И ещё, что «этих и не лечат». Отец его собирался… ну, короче, хорошо, что мама сумела папу удержать, а я – голову ветерринарру заморрочить, чтобы он обо всё этом забыл.
– А витамины? Вы разве не пьёте? Не сердись, что я так настырно расспрашиваю, мне надо понять, что вы уже пробовали.